Принцип четности

- А, старая песня, - ухмыльнулся Глеб, откидываясь в кресле. - Про воспитание нового поколения, про яблони на Марсе... "Мы наш, мы новый мир построим..."

- Воспитание, значит, ты тоже отрицаешь? - с напором спросил Кирилл.

- И не собирался, - ответил Глеб. - Я не люблю рубить шашкой с плеча. Воспитание - воспитанием...

- Но кто воспитает самих воспитателей? - изрек Сергей философски.

- О! - многозначительно произнес Глеб. - Считайте, что это я сказал... Так что же выходит? Воспитывали, значит, воспитывали, а потом таких вот воспитанных, таких вот добрых и сострадательных в один прекрасный момент какой-то любопытный малый взял, да и накрыл колпаком. Дай, думает, погляжу, чего будет? Или, положим, ничего не подумал этот малый, да?.. Накрыл себе полторы тысячи людишечек, да и ушел. Вот и спрашивается: сдюжит или нет наше воспитание? И что станется с хвалеными нравственными категориями в принципиально иных условиях? Не пошатнутся ли, родненькие? Или, положим, не обратятся ли в свою противоположность? Ну? Что вы имеете сказать за нравственные категории, обращенные в свою противоположность?

- К чему это ты клонишь? - нахмурился Кирилл. - Что ты опять гонишь? Словоблуд...

- К тому, мой Кирилл, - сказал Глеб с вздохом, - что против лома нет приема. Изначально хомо сапиенс есть овца с овечьими инстинктами, и приобретенные ею всевозможные коллективистские, стадные и братские привычки рассыплются в прах, когда столкнутся, допустим, с этим нашим любопытным малым. Неизменными останутся только инстинкты. Человек рождается один и умирает один! В муках, боли и непонимании. И нет ему дела до остальных.

- Почему это, собственно, инстинкты неизменны? - вставил Сергей. - Это, знаете ли, вопрос спорный...

- Да, погоди, Серега, - сказал Кирилл. - Не уводи, понимаешь, в сторону... А разум? Разум на что дан?!

- Ой, - испуганно сказал Глеб. - Опять магическое слово. Ты меня уже им стращал, полиция.

- Разум, - повторил Кирилл, пристально глядя на Глеба. - Как ни крути, он отличает человека от животного!

- Каждый вид животных чем-нибудь отличается от остальных, - сказал Глеб. У каждого своя гипертрофия. Ну, разум... Ну, и что с того? Вот вы, констебль, читали Экклезиаста?

- Пошел стращать своим Экк... - Кирилл запнулся. - Эзи... тьфу ты!.. Тоже мне!

- А вы все-таки почитайте на досуге, - посоветовал Глеб, поглаживая бороду. - Молиться на него не обязательно, а прочесть полезно. А вот я тебе даже процитирую...

Он встал со своего кресла и стал копаться в стенке, на полке с книгами.

- Я все равно считаю, - сказал Кирилл уверенно, - хоть резервация, хоть всемирный потоп, хоть конец света... Если людям даны мозги, то ими надо пользоваться. В любой ситуации. Правильно? И друг другу помогать. И если мы не можем разрушить резервацию, то мы должны хотя бы сделать так, чтоб каждому из живущих здесь не было плохо!.. Мы должны держаться друг за друга. А то ползает какая-то сука и грабит людей! - Он вдруг стукнул кулаком по столу. - Сволочь такая... Серега, дай-ка коньяк!

- Где это ты увидел коньяк? - недоуменно сказал Сергей, разводя руками. Ты, не иначе, провалился в прошлое.

- Хроноклазм, однако, - заметил Валера.

- Уже выжрали, - буркнул Кирилл и схватил бутылку с водкой. - Май, это ты, наверное...

- Это не я, а наш Аргентум, - пробормотал Глеб, продолжая перебирать книги. - Он же пьет все, что пахнет клопами. Да, где она?.. Аргентум, неужто ты взял Библию? Ты же язычник...

- Я бы, конечно, почитал, - сказал Валера, зыркая по столу глазами Бумага хорошая такая, мягкая... Палыч, наверное, опередил. Животом все маялся...

Кирилл плеснул себе водки, махом выпил и некоторое время сидел, молча и задумчиво уставясь на рюмку.

- А, может, ее для того и придумали, - проговорил он потом, - чтоб заставить всех сплотиться? А?! Резервацию-то эту проклятую... Чтоб мы все, наконец, чесаться начали?

- Все вместе? - тут же поинтересовался Глеб, не поворачиваясь. - Или каждый по отдельности? А как вы себе представляете коллективную ческу?..

- Все вместе, - буркнул Кирилл, неуверенно кивая. - Ну, и каждый сам, наверное, тоже...

- Нет, Кир, - сказал Сергей. - Слишком натянуто. Ты рассуждаешь так, будто этот наш некто, создавший резервацию, рассуждает так же как мы. А это совсем не обязательно.

- Ага, нашел таки, - сказал Глеб. - Сейчас, сейчас...

- Ну и пусть - натянуто, - сказал Кирилл Сергею. - Наплевать. Это будет моя личная гипотеза. Тут у каждого в резервации гипотез по несколько штук...

- Несколько десятков штук, - поправил Валера, снова набивая чем-то рот.

- Тем более, - сказал Кирилл. - Каждый выбирает ту, какая ему больше всего нравится. Я решил себе такую... И не приставайте к бедным полицейским.

- Вот, к примеру, - сказал Глеб, повернувшись с раскрытой книгой. "Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе - животные: потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества пред скотом; потому что все - суета!"