Принцип яйцеклетки

Перед ней павлин, важно распускающий веером гигантский, но изрядно потрепанный хвост. Она давится смехом, а я на мгновение теряю нить рассуждений. Для мамы павлин – идеальный прототип безосновательного доминирования у животных. Мама называет это статус. То, что природа подарила тебе хвост, еще не повод для бахвальства. Но павлин этого не знает. Он оглядывает пространство в поисках трепетных поклонников. А в глазах агрессия. Не похвалишь общипанные выцветшие перья добровольно – задеру твою карьеру, как сидорову козу. Окажешься без гроша на улице с семьей и детишками. Боже, какая тоска. А ведь ей в этом обществе еще малыша вырастить предстоит. Вот и общий интерес, а то и ценность. Вот только где черпать терпение и вдохновение?

Мы дома. Наконец-то. Мама сигналов не подает. Видно, заснула, едва до кровати добралась. Папе не спится. Слишком много мяса и пива. Он понимает, что возраст требует воздержания, но ведь желудок требует пищи и наслаждений. А тут еще этот монстрик – детеныш. Если мальчик – надо будет пример мужества показывать, чтоб не опозорил. Если девочка – идеал мужа закладывать, чтоб не выскочила замуж за какого-нибудь остолопа. Папа ворочается с боку на бок, раздосадованный и обеспокоенный необходимостью соответствовать обстоятельствам, т. е. моему появлению. Ему не хочется и страшно, но он осознает ответственность. Обещает начать формировать кубики пресса и железные бицепсы уже с понедельника. Благо личный тренер у нас прямо в доме. Затем срок переносится на неделю. Потом еще. Зато точно.

Мне семь недель. Я вешу два грамма и размером с виноградину. Два сантиметра три миллиметра. Моя плацента в состоянии выполнять функции производства гормонов, снабжения питательными веществами и кислородом, а также вывода отходов жизнедеятельности. Я озадачено появлением необходимости умения управлять поведением окружающих. Для начала это папа и мама, затем родственники и друзья, затем садик, школа, работа. И каждый раз борьба за место, создание общего языка, компромиссы и насилия над собой. Нет, не бывает в человеческом мире легкости. Нет и однозначности. До определения моей генетической полноценности три недели. Усвоив мамин урок самообмана, я гоню сомнения прочь. Я – здоровый зародыш, развивающийся в здорового младенца. Все идет по плану. Отклонения не допускаются. Я верю в успех!

Глава 9 Работаю над телом и мотивацией

Начало восьмой недели из отведенных мне на преобразование в человека. Моя главная задача – приобрести пропорции. Мой фокус – бодибилдинг. Как сказал папа «в красивом теле – красивый дух». Вековая народная мудрость, сконцентрированная в одном предложении. Преломление абсолютного знания через человеческое субъективное восприятие. Мама согласна с предками и смотрит на красоту тела, как на субстанцию самой первой необходимости. Она говорит, что только любящая себя женщина может быть любима. Цель у нас троих едина, исполнение – строго персонифицировано. Папа – в спортзале с тренером. Мама – у зеркала с Мариночкой. Мой случай самый тяжелый. Ни снарядов, ни экспертов, ни зеркал у меня нет. Вся надежда на гены, ДНК, стволовые клетки и прочий естественный потенциал. Вместо пищевых добавок и волшебных кремов у меня мама и сосудистый хорион.

– Забыть не могу отвратительно красный пластик. Цвета вареного рака. Извращенец!

Выбирайся из теплой постельки и пошли завтракать, мама.

– Что в голове у человека, установившего фигуру полусогнутого холуя, выше человеческого роста, в прихожей собственного дома?

Мысли. Это же очевидно. Не теряй времени, пошли кушать.

– Гигантский комплекс неполноценности.

Из отвратительно красного пластика?

– Руководство людьми таким строго запрещено. И даже просто общение. Вплоть до изоляции от общества. Принудительной.

Радикально!

Развлекательный и скоропалительный процесс отказывается на практике делать выводы. Свобода выбора – да, достоверность – не уверено. Мама мысленно в десятый раз за утро переступает порог картонной виллы папиного начальника с претензией на дворец и тут же непроизвольно пятится назад, в ужасе глядя на варено-раковую скульптуру, встречающую ее при входе. Мужественно заставив себя миновать пластикового урода, склонившуюся в лебезящем поклоне с ехидно-заискивающим лицом, она, жмурясь от дисгармонии цвета и формы, торопливо проходит насквозь массивную залу с колоннами и с облегчением выходит на пружинящий газон. Солнце светит и греет. Воздух заполнен ароматами шашлыков и возмущенным шепотом недовольных выбором начальника воскресенья днем для проведения компанейского барбекю. Мама глубоко засовывает руки в карманы плотно обтягивающих джинсов, с сарказмом отмечая стопроцентную явку папиных коллег и самодовольство оглядывающего подчиненных папиного босса.