Принцип иллюзии

– Что ты так распереживался? – удивилась я. – Мои предки тоже отсюда родом. Переехали когда-то по дурости, да так и не выбрались потом из сугробов, видать.

– В Поволжье обычно мягкие зимы.

– Тебе виднее. Короче, какой-то мой пра-пра-кто-то решил, что жить здесь – хорошая идея.

– Как твоя фамилия?

Теперь насторожилась я. Слишком уж напряженным выглядел Марк.

– А ты скажешь, чего так напрягся? – решила я поторговаться. Он раздул ноздри от негодования.

– У моего дяди есть такая же фотка. Один из его предков изображен на ней.

– Да ладно? – прифигела я и даже разулыбалась. Вот так совпадение! – Значит, наши предки были знакомы. Прикольно!

Марк ничего прикольного не находил.

– Фамилия, – напомнил мне.

– Ладно, – пожала я плечами. – Моя фамилия Франк.

Марк расширил глаза в неподдельном изумлении и прошептал:

– Не может быть.

Глава 9

Он так прифигел, что перестал реагировать на мои вопросы. Просто смотрел, пока я трещала. Наконец, я выдохнула, поняв, что это не работает. Марк, словно ждавший моего утомления, подошел к окну и уставился в узкий зазор между задернутыми шторами.

– Неужели это правда… – пробормотал он, я только сжала кулаки, чтобы не разораться. Ну мне ведь тоже интересно, чего его так накрыло-то вдруг?

– Эй, я тут, – подала голос, резко развернувшись, Марк уставился на меня.

– Ты или очень искусная лгунья, или реально ничего не соображающая идиотка.

Ну вот, опять. Что за привычка звать меня идиоткой? Особенно когда я однозначно не лгунья, выбор остается так себе.

– Поясни, – призвала себя к терпению.

– Ты реально Франк? – приближаться он не стал, так и маячил у окна, присматриваясь ко мне.

– Вполне реально. Осязаемая, так сказать. Франк во плоти. Может, объяснишь, чем это тебя так покоробило?

Барон Дитрих снова погрузился в раздумья, приложив руку к губам.

– В таком случае странно, что хранители до сих пор не явились, – пробормотал он, но я, конечно, услышала.

– Хранители?

Марк посмотрел на меня, явно не довольный тем, что сболтнул лишнее.

– Нет уж, давай рассказывай, – не отстала я.

– Сами придут и пусть рассказывают.

Он уселся в кресло, вытянув ноги, и уставился в пространство перед собой. В принципе я бы могла понять, если бы его реально захотели убить. Вот у меня уже не раз подобное желание возникло.

– Хранители – это те ребята, что пекутся о твоей безопасности?

– Да, – бросил он, покосившись на меня.

– И как со всем этим связана я? Моя фамилия очевидно вызвала у тебя много противоречивых чувств.

Молчание было ей ответом. Я разозлилась, но делать было нечего, этот парень обладал удивительно раздражающим свойством – умением не говорить.

– Что ты знаешь о своей семье? – поинтересовался Марк минут через десять, которые я провела, пялясь в телефон на фото, присланное мамой.

Пыталась выглядеть сходство кого-нибудь с Марком. Я была близка к тому, чтобы написать папе, спросить, что ему известно о Дитрихах? Но немного побаивалась реакции мамули, потому пока сдерживалась. Вопрос Марка пришелся кстати.

– Ты имеешь в виду моих предков? – уточнила все-таки. Он кивнул.

– Вообще-то мало чего. Никакой четкой информации не сохранилось. Проследить линию Франков можно только с момента их внезапного переселения в Россию, если таковое вообще было, конечно.

– Есть сомнения?

Я пожала плечами.

– Моя мамуля большая поклонница родословной, она нашла сведения только по России. Плюс есть история баронов Франков, которая условно обрывается примерно в то же время, когда появляются сведения о нашей семье в Поволжье. Но никаких доказательств того, что те Франки и мои – одни и те же люди, нет. Не сохранилось ни фотографий, ни записей, ничего.

Марк снова задумался, вытянув губы трубочкой. Я терпеливо ждала. Баш на баш. Откровенность за откровенность, должен же он это понимать, в конце концов?

– Так чем тебя так поразила моя фамилия? – спросила, поняв, что ни черта Марк не понимает. Он наконец переключил внимание на меня, то есть стал прямо-таки разглядывать.

– Так ты типа не веришь, что твои родственники – бежавшие бароны из Германии?

– Ну слабовато верится в такое, если честно.

– А фокусы? Это знание передается у вас в семье из поколения в поколение?

– Типа того. Оно не то чтобы передается с энтузиазмом, если ты к этому клонишь. Скорее, как обязанность, которая никому не нужна, но бросить ее не хватает мужества. Вроде же традиция, фиг знает, с какого поколения.

– И всему тебя научил отец?

Я прищурилась, потому что Марк вдруг подался вперед, вглядываясь в меня еще внимательнее. Такой пристальный интерес мне не нравился. Если полчаса назад можно было говорить о драматической случайности, которую реально разрешить, то сейчас ясно: как-то вышло, что Франки очень интересны молодому барону Дитриху и непонятным хранителям. А это уже, так сказать, вторжение в мою жизнь. Неизвестно, с какими целями.

– Угу, – кивнула я. – Только я тебе больше ни слова не скажу, пока не объяснишь, каким боком Франки касаются всей этой истории, и почему тебя так штырит от моей фамилии. И кто такие хранители, ясно?

Поглазев, он снова откинулся в кресле.