Принцип кентавра (СИ)

В деле фигурировал дневник малышки, датированный 1972 годом. Фотокопии листов приложили к материалам отчёта. Шофер семьи Генри Смолланд пояснил, что бутылку Юджина могла найти в гараже при домовладении.

Прочитав протоколы допросов членов семьи Майеров, Хью обратил внимание на то, что ни мать, ни его дочь Миранда ничего не знали о предполагаемых врагах и ненавистниках Якоба Майера. Они отзывались о покойном как о жизнерадостном, полном энергии добряке. По свидетельству коллег Якоба по «Пивной империи Майера» он не слишком любил заниматься деловыми вопросами, предпочитая игру в гольф, светские мероприятия и, разумеется, дамское общество. Но ни о каких неудовлетворённых любовницах, внебрачных детях, оскорблённых рогоносцах следствию не было известно. Переписка Якоба и его деловые бумаги были в порядке, об угрозах Якобу никто и слыхом не слыхивал, в скандалах при жизни покойный замечен также не был. Единственной наследницей Якоба Майера по его завещанию, найденному в сейфе кабинета компании «Пивная империя Майера» являлась Юджина.

Хью снова сделал пометку в записной книжке. «Надо бы поговорить с Гленом Куком, моим нотариусом, подумал Хью Барбер, — а то мои познания в области наследственного права слишком поверхностны. Но раз смерть Якоба Майера была на руку его младшей дочери, можно ли предположить, что у Юджины восьми лет от роду возник коварный план корыстного убийства отца? Но какое это имело отношение к исчезновению девочки? По-видимому, никакого. Меня наняли не расследовать смерть Якоба Майера, а найти пропавшую девицу». Хью вздохнул и вычеркнул имя Глена Кука из планов.

При полицейском расследовании Юджину Майер допросить не удалось По мнению психиатра Бреццеля Х.-М., имевшемуся в деле, девочка была не доступна контакту. Заключительное постановление судьи в материалах полицейского отчёта гласило, что данный случай гибели Якоба Майера в особняке «Синий вереск» следует отнести к поджогу с целью убийства, а виновной в котором следует признать малолетнюю Юджину Майер, которая подлежала освобождению от уголовной ответственности в силу возраста. Также суд определил девочку на принудительное лечение в психиатрической клинике Антверпена последующим наблюдением до совершеннолетия.

Захлопнув отчёт, Хью потянулся. На его недовольном лице появилась гримаса усталости. В голове не укладывалось, что маленький ребёнок способен на хладнокровное убийство. Факты, однако, упрямая вещь, повторил Хью. Разумеется, начинать поиски следовало с консультации лечащего врача психиатрической клиники Антверпена. Остальные вопросы в записной книжке Барбера могли и подождать.

Второй отчёт от 28 апреля 1975 года был также не слишком толстым, и на его изучение ушло не более получаса. Как и полагалось при поиске Юджины были задействованы силы местной полиции и добровольцев. Согласно первому протоколу осмотра места происшествия, на берегу реки Шельда, в том же районе Хобокен, где и жила Юджина, была найдена детская туфелька 32 размера, которую опознала служанка Бо Олливен как принадлежавшую Юю Майер. Больше следов обнаружено не было, не считая размазанных и нечётких следов на глинистом берегу и двух нитевидных волокон, которые как потом подтвердилось, совпадают с волокнами ткани пижамных брюк Юю Майер. Были обнаружены и иные волокна тканей, следы шин нескольких автомобилей, окурки сигарет и экскременты животных. Но учитывая многолюдность данного места, указанные следы не были отнесены к имеющим значение для дела.

Из второго протокола осмотра места происшествия следовало, что на участке прибрежной местности в 2,5 км вниз по реке Шельде была обнаружена мокрая, испачканные глиной и водорослями пижамные брюки девочки. Детектив Барбер заметил протоколы допросов слуг, членов семьи, псиаиатров, подруг. Ничего интересного Хью Барбер не почерпнул, но список лиц, с которыми следовало потолковать — составил. Детектив был полон надежд на быстрое распутывание клубка и приступил к планированию операции.

Сначала следовало встретиться с психиатром Бреццелем Х.-М., который, судя по количеству составленных им документов, больше других врачей общался с Юджиной. В текстах упоминался также Губерт Зильберштейн, но встречу с ним Барбер решил отставить «на потом». Бреццель был нужен для того, чтобы выяснить степень психопатии юной Майер и составить некий прогноз её поведения в будущем. Барбер не был трусом, и даже к осмотрительным людям он себя явно не причислял, но считал, что осторожность не помешает, поскольку не имел никакого опыта общения с опасными психопатами женского пола. К слову, и с женщинами вообще он общался крайне мало. Люсьен Мерье, с которой он расстался три месяца назад, была не в счёт.