Принцип мира

Наглый малолетка молча выполнил просьбу, а Филя подсветил снизу свое лицо. Я пристально вгляделся в узкое, побитое худобой лицо с неряшливой щетиной. Если это и был мой старый знакомый Филя, то жизнь потрепала парня изрядно. Недоверчиво покачав головой, я честно ответил:

- Извини, не признаю никак. Вот если бы света побольше… Ладно, вопрос: как меня зовут?

- Колояр, как же еще! Я о тебе все время вспоминал! — Филя хохотнул. — Славно мы с тобой тогда покуролесили! Помнишь деповских!

- Ну, еще бы, — усмехнулся я. — А ты еще в лапы «безопасникам» бездарно попался!

- Да если бы не споткнулся! — загорячился парень. — Девка еще та шустрой оказалась!

- Я с этой девкой сейчас в одном офисе работаю, — я хлопнул по плечу старинного дружка. — Ну, что рот-то открыл? Веди в свою нору! Хоть посмотрю на тебя нормально!

Филя действительно оказался тем самым уличным мальчишкой из моего прошлого. Правда, я с трудом признал его даже при электрическом освещении. Гоп-компания обитала в подвале одного барака, половина которого уже была расселена, а вторая дожидалась своей очереди. Филя высох как щепка, стал жилистым и вертлявым, несмотря на свой рост. Каким-то образом его выбросило в одно лето вверх на десять сантиметров, превратило в пожарную каланчу, а потом еще в течение пары лет паренек рос, несмотря на скудное питание и бродячий образ жизни. Школу при фабрике он забросил, полностью погрузившись в уличную клоаку. Мать умерла, младшая сестра вышла замуж за какого-то работягу, переехала в новостройки, там и живет, не желая видеть своего братика.

- А Хана зарезали через год после того лета, — рассказывал Филя, потягивая из бутылки пиво. Такие же бутылки были у всех нас. Малолетки расположились на раздавленном пыльном диване и внимательно слушали наш неторопливый разговор. Кореш Фили, у которого я отобрал нож, носивший кликуху Сарынь, с ногами завалился на голую панцирную кровать и недобро посматривал на мои перстни. Видимо, обмозговывал план, как их у меня отобрать. Его намерения читались настолько откровенно, что даже Филя погрозил Сарыню кулаком. — Разборки начались тогда крутые. Все подвязались. Деповские, речпорт, автовокзал, все слободские. Каждый день драки, поножовщина. Многих на погост снесли. Половину «иванов» заколпашили, чтобы не разводили здесь вольности. Откуда-то прислали смотрящего, крутого мужика, серьезного «ивана». Худо-бедно порядок навел. Сморчок куда-то уехал. Лимон сгорел от водки. Спился, бродяга. Три года назад нашли в расселенном бараке. Ужрался водкой и замерз. Зимой дело было.

- А ты-то сам кем сейчас? — спросил я и отхлебнул из бутылки. Покатал солодовую горечь во рту.

- Как видишь, промышляю, — хмыкнул Филя. — Смену подтаскиваю, чтобы лохов трясли. Самому-то недолго осталось. Болею. Чахотка задолбала.

- Туберкулез, что ли? — нахмурился я.

- Ну… Как бы да.

- А какого хрена? Что ты все по грязным углам таскаешься? Неужели нельзя было прийти в слободской приют? Да в каждом районе есть такие! Я знаю, что раз в неделю Целители объезжают приюты и осматривают больных. Чего тянешь-то? В княжескую больницу, конечно, не положат, но помощь окажут.

- Да кому я нужен? — махнул рукой Филя. — Мотает по жизни как гнилую ветку, того гляди — отвалится.

Я не собирался наставлять на путь истинный вот эту мелочь, которая окружала моего нечаянного друга, с которым мы отмахивались на железнодорожной колее от деповских шакалят. Но Филю я обязан вытащить из дерьма. Хотя бы вылечить для начала. Свои мысли я оставил при себе. Потом, когда не будет лишних ушей.

- Слушай, я никак не разберусь, куда попал, — я криво улыбнулся. — Давненько не был в этом районе, а тут нелегкая занесла. Чья слобода?

- Да деповская и есть, — засмеялся Филя. — Тут давно всех старых вычистили, а пришлые осели и свои порядки завели. Но уже не так, как в нашем детстве.

- Пришлый — это ты, что ли?

- Так и есть. Видишь, своя коморка, — обвел руками мрачное помещение с облупленными стенами. — Братва на подхвате.

Раздался грохот двери и легкий стук обуви по каменным ступенькам. В коморку зашел еще один волчонок в пиджаке на два размера больше самого его.

- Опа-на! У нас гости! — пацан шмыгнул, и проходя мимо нас, стянул со стола непочатую бутылку пива. Завалился рядом со своими дружками на диван. — Кто такой? Назовись?

- Отвянь, Малек, — добродушно произнес Филя. — Ты его запомни. Кореш мой центровой. И язык узлом завяжи. Понял?

- Не дурак, сообразил, — Малек ловко подставил бутылку под край подлокотника и резко шарахнул по пробке. Пшикнуло. С наслаждением присосавшись к напитку, Малек сделал несколько глубоких глотков. — Короче, посмотрел я. Кипиш конкретный идет. Барак едва не сгорел. Потушить успели. Два трупа нашли. Полиция и дружина всю слободу перешерстила. Базарят, нехилый махач в хате был. Стрельба, крики. Кого-то со второго этажа сбросили. Капец просто.

- А ты как раз оттуда шел, — Филя с хитринкой посмотрел на меня. — И с ножиком своим боевым.

- Ты просто ошибся, — спокойно ответил я. — Заблудился я, к тебе шел по старой дружбе от автобусной остановки.