Принцип неопределенности (СИ)

Подхватываю ее ножки и, прежде чем закинуть их на плечи, нежно целую стройные лодыжки. А потом начинаю трахать ее, как она и просила. Резко, жестко, наблюдая, как влажный от соков член ритмично входит в гостеприимное влагалище. Она стонет и мечется на столе, закусывая нижнюю губу, чтобы не закричать. Но это меня не устраивает, мне нужны ее крики, как путнику вода в пустыне.

— Кричи, Солнце… Не стесняйся… — Подушечкой большого пальца поглаживаю ее рот. Ульяна, не отрывая от меня глаз, втягивает его в рот и начинает посасывать в такт моим толчкам. Это слишком порочно, чтобы можно было спокойно отреагировать. Второй руку начинаю нежно поглаживать ее клитор, подталкивая к оргазму.

Спустя пару минут таких ласк моя девочка кончает, с долгожданными громкими стонами. Я чувствую спазмы ее мышцы и только потом отпускаю себя. Оргазм такой оглушительный, что перед глазами темнее. Мне еле удается вовремя вытащить член, и сперма щедро заливает подрагивающий нежный животик.

Лишь через пару минут мы приходим в себя, и мне становится страшно, что Ульяна сейчас зажмется и закроется от меня. Мой худший кошмар увидеть в ее глазах сожаление о нашей близости. Я напряженно всматриваюсь в ее лицо, а она застенчиво мне улыбается. Полностью обнаженная, измазанная в сперме Ульяна все равно остается чистой и светлой. И от ее искренней нежности на душе становится легче.

— Ты голодный? Я мясо запекла. Подумала, что дорога долгой была.

— Быка бы съел. — Ласково целую ее в кончик носа. Мне не хочется говорить, что в самолетах обычно кормят, а уж в бизнес-классе еще и довольно сносно, но так приятно ощутить заботу

— Тогда я быстро переоденусь и накормлю тебя. Ты пока располагайся. Хотя, может тебе надо в душ?

— Нет, я просто умоюсь. — Не говорить же ей, что мне нравится следы нашего секса в любых проявлениях. — Думал, что ты в душ пойдешь.

— Глупо, но мне хочется пахнуть тобой. — Она осторожно спрыгивает со стола. Ножки ее еще подрагивают от слабости, но ее откровенность снова возбуждает меня. Пытаюсь взять себя в руки, ведь мне нужна она вся, а не пара оргазмов.

Окончательно я пришел в себя спустя десять минут. Когда передо мной стояла тарелка вкусного запеченного мяса. Боже, как же давно мне не приходилось пробовать домашней еды. Регина совсем не умела готовить, да и в целом не стремилась. Да и с ее постоянными диетами она даже мне не всегда заказывала ужин. Так что доставка блюд из ресторана уже вошла у меня в привычку, и то, что в простых семьях было обыденным, для меня в эту минуту казалось чем-тот невероятным.

Когда я доел, Ульяна собрала посуду, позволив мне собраться с мыслями. Она вернулась с кухни и села ко мне на колени. От нее действительно пахло сексом и мной, и от этого запаха мне хотелось довольно рычать, словно зверь пометил свою самку. Я понимал, что это лучший момент, чтобы рассказать ей правду о своей жене, но в глубине души все равно немного боялся. Слегка попробовав ее, теперь мне эгоистично хотелось получить ее всю и надолго.

— Я никогда не любил Регину. Не скажу, что в свое время она не привлекала меня. Ее не зря называют секс-символом, но красота у нее холодная, отстраненная. Она строила мне глазки, мы сходили на пару свиданий, а потом я стал замечать, что за маской доброжелательности скрывается гнилая натура. Высокомерная, нетерпимая, себялюбивая. Такую как Регина я не стал даже рассматривать на роль временной любовницы. Так что мы поговорили об этом, она вроде, как и не расстроилась. Да и до постели дело не дошло.

— Ты уверен, что не расстроилась? — Вопрос Солнца был вполне логичным. К сожалению, чтобы понять вс хитрость натуры Бертца мне пришлось попасть в их ловушку.

— Тогда я так думал. Все это время мы контактировали с ее отцом на счет контракта. Он очень хотел с нами работать. И после последних правок Бертц-старший предложил устроить вечеринку. Алкоголь, музыка. Утром я проснулся в постели Регины, голова раскалывалась, и половину ночи просто стерлось из головы. И тут как в худшем кошмаре — кровь на простынях, ее слезы, и Матвей Игоревич в гневе. Сказал, что либо полиция, либо брак с его дочерью. А кому хочется сидеть за изнасилование? Не буду говорить, что контракт все же пришлось подписать, но условия уже были рабскими.

— Она была девственницей?

— Ага. Заштопанной. Через полгода Тимур случайно познакомился с последним любовником Регины. Оказывается, эта невинная козочка давно трахалась и в хвост и в гриву. И весь этот цирк был лишь для того, чтобы заполучить меня. Потому что она якобы влюбилась. Я не хотел этого брака, я не любил ее и не хранил верность. Все это один большой обман для поддержания имиджа, а мне досталась главная роль.

— То есть по условия контракта ты обязан быть с ней в браке?

— Нет, у меня просто очень низкий доход, я не имею прав на свое творчество, а разорвать его можно только выплатив огромную неустойку, на которую с тем, сколько он нам платит, и за сто лет не накопить.

— И что это значит для нас?