Принцип неверности

— Как вы полагаете, Евгения Максимовна, — неожиданно нарушил наше молчание Арчиров. — Удастся нам предотвратить эти покушения?

— Вам — не знаю, а для меня это работа. Кстати, в такой толпе напасть на Хрыкина будет проще всего. И отход не надо планировать, просто смешался с народом — ищи ветра в поле.

— Что вы мне это объясняете, — тяжело вздохнул директор. — Я все прекрасно понимаю. Вы попытайтесь внушить это Хрыкину и его администраторам!

— Слушайте, Илья Семенович, а с чего вообще начальник его охраны вообразил, что Хрыкина хотят убить? — решила я несколько сменить тему.

— А вы у него сами спросите, — раздраженно ответил Арчиров и, чуть помедлив, добавил: — Вы думаете, что он со мной делится своими источниками? Как бы не так! Позвонил и велел обеспечить охрану. С этим Хрыкиным вообще сплошные проблемы. Ни один артист, даже самый знаменитый, не приносит столько хлопот, сколько эта ошибка природы.

— В каком смысле «ошибка»? — тут же ухватилась я за последнюю фразу, но ответить Арчиров не успел: появился состав.

Поклонницы заметно оживились и, как стадо без вожака и пастуха, заметались по перрону. Журналисты степенно побросали окурки и не торопясь начали занимать удобные позиции. Я тоже не спешила. В данный момент для меня было значительно важнее контролировать ситуацию, оставаясь незаметной. Если «некто» попытается напасть на Хрыкина прямо на вокзале, в чем лично я здорово сомневалась, пусть он считает, что, кроме московской охраны, у Хрыкина больше никого нет.

Поезд замедлял ход, останавливаясь. Встречающие из простых смертных были оттеснены фанатками. Девчонки с визгом неслись вдоль вагонов, сметая все на своем пути. Наконец состав, облегченно вздохнув в последний раз, замер. Проводники открыли двери тамбуров. Мне с трудом удалось занять место поближе к вагону, в котором должен был приехать Хрыкин. Однако вопреки всем ожиданиям первыми из него стали выходить обычные пассажиры. Фанатки волновались и напирали на них всей своей массой, не давая людям выйти. Наконец, из вагона вышли бегемотоподобные мальчики в темных костюмах и солнцезащитных очках. Униформа делала их похожими друг на друга, как братьев-близнецов.

Бесцеремонно отпихнув девчонок, они быстро сделали «коридор». Про себя я отметила, что работают они почти профессионально, но грубо, как омоновцы. В образовавшееся пространство шагнул мужчина средних лет с благородной сединой. По его внешности и поведению, по тому, как он огляделся, было видно, что с охранным делом он знаком не понаслышке. Скорее всего, бывший военный или мент. Обычно они создают всякого рода службы безопасности, при этом свои функции выполняют крайне топорно. Настоящий телохранитель должен быть незаметным, как тень.

Оглядев привокзальную площадь, собравшихся фанатов и прессу, мужчина удовлетворенно прищурился и кивнул кому-то в вагон. И тут же перрон взорвался таким воплем, что здание вокзала, по моему мнению, должно было обрушиться. Из вагона вышел сам Макс Хрыкин.

Не могу сказать, что он произвел на меня какое-то особое впечатление. Встретишь такого на улице — и не за что взглядом зацепиться: невысокого роста, щупленький, с острым носиком и большим, как говорят, лягушачьим, ртом. Впрочем, сказав, что Хрыкин был щупленьким, я ему сильно польстила. Один мой знакомый называл такое телосложение «вешалкоподобным». Одежда на нем действительно висела. При всем при этом голова была непропорционально большой. И все-таки какой-то шарм в нем был. Не могу точно сказать какой, но что был — это точно.

Девчонки-фанатки с визгом, писком и прочими проявлениями чувств изо всех сил пытались прорваться к своему кумиру, но «бегемотики» свое дело знали туго. Сохраняя строго определенную дистанцию, они никого не пропускали к Хрыкину. Видимо, у Хрыкина был четко отработанный протокол, потому что в сопровождении охраны он, едва выйдя из вагона, направился в сторону группы журналистов, попутно позируя перед камерами. Наиболее нетерпеливые поклонницы, отчаявшись лично засвидетельствовать свои восторги Хрыкину, принялись кидать к его ногам букетики цветов с привязанными к ним листочками бумаги. Я двигалась параллельно и внимательно следила за этим цветочным дождем. Рядом с Хрыкиным шли четыре здоровенных охранника, и можно было надеяться, что они успеют прикрыть его в случае нештатной ситуации. А вот цветы… Вообще-то, ничего необычного в них не было. Вполне нормальное явление. Но почему-то в этот раз оно мне не очень нравилось. Возможно, потому, что я знала о готовящемся покушении.