Принцип Отелло

Василиса сидела за своим рабочим столом, хмуро рассматривала бумаги, над которыми ей надлежало сегодня долго и нудно корпеть, и что было сил боролась с отчаянием, прочно угнездившимся в ее душе со вчерашнего вечера. Силы были явно на исходе.

А что вчера вечером произошло необычайного? На первый взгляд ничего. Вчера вечером произошло очередное празднование дня рождения Марии Федоровны. Та и подаренным кастрюлькам обрадовалась, и чего-то такого наготовила к столу, чему уже пришлось радоваться ее сыну (хоть не суп, слава богу!), и даже снизошла до того, что впервые за все время их брака с Вадиком назвала ее по имени – Василисушкой. Прямо с порога назвала, от чего сноха едва в обморок не упала. Надо же, такие метаморфозы!

Все шло вполне чинно и мирно, пока свекровь снова не завела разговор о детях, которым давно уже было пора у них появиться. Вадик трусливо промолчал, начав ковыряться в блюде из рыбы. Мария Федоровна приняла его молчание как сигнал к наступлению, и началось.

И семья у них не может считаться полноценной, если до сих пор они не думают о детях. А пора бы…

И давно уже она, Мария Федоровна то есть, подумывает о том, чтобы переехать к ним, жилья-то их на всех хватит. Куда двоим такие хоромы…

И квартиру свою она уже каким-то там своим знакомым пообещала, тогда денег вполне хватит на то, чтобы отремонтировать дачный домик. Ребенку же нужен свежий воздух, он не может жить в городском массиве и глотать смог…

– А как же ребенок станет жить без родителей, если станет жить с вами на даче? – уловила брешь в ее показательных выступлениях Василиса.

Но находчивая Мария Федоровна и здесь оказалась на высоте. Она, оказывается, уже все продумала за них, за нее.

– Он и не станет жить без родителей. Вы тоже станете там жить.

– А как же работа?! – возроптала Василиса.

Глянула на мужа, ища у того поддержки, но Вадик взгляд отвел. Из чего стало ясно, что с мамой он эту тему мусолил давно. Что они уже все решили, теперь вот ставят Василису перед фактом. Осталось нанизать одно-единственное звено, недостающее в их ровной гладкой цепи, – осталось родиться ребенку.

– На работу Вадик станет ездить с дачи, не так далеко, – с фальшивой улыбкой глянула на сноху свекровь. – А тебе работу придется бросить. Что это за мать, которая не занимается воспитанием своего ребенка?

– А квартира? Ее тоже бросить? – Василиса с трудом боролась с волной глухого гнева.

– Квартиру будем сдавать, – отчеканила свекровь, мгновенно припечатав себя к их семье, причем достаточно прочно и навсегда.

– Вадик! – не выдержав, воскликнула Василиса. – Ну, скажи ты ей!

– Что сказать, Валиса? – поинтересовался тот, так и не подняв глаз от тарелки.

– Что она такое говорит?! Какая дача?! Как можно сдавать квартиру чужим людям?! Мы с тобой в нее столько вложили и…

– Зря споришь, милая, – чуть жестче, чем прежде, проговорил Вадик. – Ма дело говорит. Если ты бросишь работу, то в бюджете образуется брешь. А сдавая жилье, мы ее восполним, и только.

– И только? А с чего вы решили, что я брошу работу?! – взорвалась наконец она, плюнув на все на свете приличия. – Кто принял за меня это решение?!

– Я, – последовал лаконичный ответ мужа. – Я принял за тебя это решение. Я вправе его принять, потому что я твой муж. Ты не хочешь быть домашней хозяйкой? Миллионы женщин о подобном мечтают.

– Я не в их числе! Почему вдруг на подъеме своей карьеры я должна становиться домашней хозяйкой? С какой стати?

– Потому что ты должна стать матерью! – тоже повысил голос Вадик. В доме матери он мог не шептать, здесь стены были толстыми. – Так я решил!

– А что, деточка, у тебя какие-то проблемы с деторождением? – вклинила свекровь тот самый вопрос, который, видимо, вертелся у нее на языке с самого начала.

Василиса закусила губу, чтобы не разреветься.

Чего они к ней пристали? Что им от нее нужно? Ребенка? Так она не станет его рожать… от Вадика. Не потому, что считает его плохим человеком, а потому, что тот сам еще ребенок, не выбравшийся из-под маминого каблука. Потому она и предприняла в свое время все возможные шаги для защиты себя от нежелательной беременности.

– Не ваше дело, Мария Федоровна, – стараясь говорить спокойно, произнесла Василиса.

– Вадик! Ты позволяешь своей жене унижать меня? – взвизгнула свекровь.

И тут Вадик, до сего момента молчаливо взирающий на рыбьи останки в своей тарелке, медленно приподнялся со стула. Вытянул руку над столом… и ударил по щеке ничего такого не ожидавшую Василису. И добавил потом монотонно, будто по бумажке читал:

– Не смей так разговаривать с матерью, дрянь. Ты будешь рожать, я сказал! А ту спираль, что ты без моего ведома в себя вставила, если понадобится, я из тебя коловоротом вытащу. Все! Ни слова больше!