Принцип подобия

Когда Рони вернулся к Вербене, воцарилась тишина. Постепенно грохот и крики, чавканье оторванных конечностей и вспоротых животов смолкли. Одержимые похожи на ту змею на одной из Архивных картинок, — оглянулся по сторонам Рони. Пожрала собственный хвост, потом хребет и, наконец, голову.

Голов валялось много. Они напоминали красные мячи.

Из тысячи — или более — человек не выжил никто. Вернее, из людей — никто, а Магниты остались, насмешкой над Объединением. Дискриминации всегда есть место. Амбивалент не стала сводить "мутантов" с ума, хотя могла бы, Рони знал, что могла — справилась же с Иллиром и Тиберием.

Или пощадила, потому что Амбивалент — это Вербена. Боялась затронуть и Целеста. Последнее — скорее всего.

Молчание развалилось на трупах и обрывках плоти, жужжало мухами, нависало черными стенами и плясало бессмертными солнечными бликами. Рони встряхнулся. Теперь он стоял рядом с Вербеной — в паре шагов.

— Отпусти его, — сказал Рони.

Это было плохое начало разговора, но разве Рони когда-то был оратором? Он исподлобья уставился в черный затылок. Вербена оглянулась не сразу и дернула плечом, точно отгоняя назойливого комара.

Или всю ту же муху. К ранам Целеста они липли так же, как и к холмам из мертвого мяса. Мухам всегда мало.

— Пожалуйста, — сказал Рони. — Отпусти его.

Вербена нахмурилась. Она напоминала ребенка, у которого забирают игрушку. Отдай, это мамины ключи, папин пистолет и вообще банка с мышьяком — травить грызунов. Не отдам.

Рони отмахнулся от картинки с мышьяком и детьми. Не время для иллюзий и эмпатии. Амбивалент чувствует все.

— Ты не пытался уничтожить меня. Почему ослушался своего Главу? — Вербена кивнула на разрезанного на куски Винсента. Его голова лежала подле Вербены, и Рони сомневался, что подкатилась случайно. Мертвые глаза вытекали яичным белком, а неровный срез на шее с торчащим куском позвоночника уже заветрился в черноту.

Рони отвел взгляд, словно отрезанная голова по-прежнему могла вырубить его — "отключить", выжечь личность и "я" одним пси-ударом; так бьют газетами мух.

— Ты предал своих, — проговорила Вербена и пнула голову Винсента к Рони. Тот едва отскочил. — Почему?

— Потому что, — Рони задохнулся на половине фразы, потому что Целест шевельнулся — застонал. "Надо торопиться, если он очнется сейчас… ох, только не это". — Потому что не смог. Против тебя.

"А ты свела с ума Элоизу", — но обвинение ничего не дало бы, Элоизу не вернуть (она жива, она счастлива), а Целеста — можно.

— Пожалуйста… отпусти его. Ему нужна помощь. Медицинская, — из дыры в щеке блестящей улиточной нитью тянулась слюна. — Ну и… Вербена, пожалуйста.

— Я Амбивалент, — напомнила она.

Но отодвинулась от Целеста. "Приди и возьми сам?" Так повелевает богиня Виндикара?

Вербена мельком оглядела результаты своего… вмешательства.

— Здесь пахнет как в том баре. Помнишь?

Рони мотнул склеившимися от чужой крови волосами. Кривоногий Джо, банда сомнительных приятелей Целеста — кажется, с тех пор он нечасто наведывался в Пестрый Квартал. Во всяком случае, Рони с собой не тащил.

— Помню.

"Ты убила… собственного отца, Амбивалент?"

— Да. Так было нужно, — ответила Вербена, и Рони мысленно отвесил себе подзатыльник. Она же телепат… и телекинет, и все прочие таинства воинов и мистиков. Удобно, черт возьми.

Вербена села рядом с мертвыми стражами, не обращая внимания ни на Рони, ни на Целеста.

Приди и возьми.

Рони оглянулся туда, где стояли Тао, Авис с Элоизой и Кассиус, но они уже выскользнули в распахнутую дверь. Хорошо, подумал Рони, хорошо. Приди и возьми… возьму. Целест мой напарник, и я должен позаботиться, чтобы не началась гангрена, и чтобы он не умер от болевого шока, когда отойдет от обморока и "пси-экрана".

Мягкие подошвы его ботинок шелестели о пол. Рони этот звук казался громовым, оглушительнее недавних воплей. Вербена следила за ним, а Целест тихо дышал открытым изуродованным ртом, и из дыры в щеке вязко сочилась кровавая слюна.

Рони прикоснулся к заостренному плечу. Сможет ли поднять? Целест, и без того худощавый, превратился за время заточения в живой скелет (с голым черепом — плохая шутка), но он все-таки выше и крупнее, и…

Взгляд Вербены пробирался под кожу — мушиными лапками, ледышками за воротом рубахи. Рони хотелось обернуться. Нельзя.

Оковы и нейтрасеть. Сначала нейтрасеть — она забирает силы. Убрать.

Первое же прикосновение гадкой субстанции отняло у Рони дыхание, тепло, желание жить — словно выпили его резким глотком.

"Как Целест выносил это?"

Усилием воли, Рони заставил себя не отдернуться. Нейтрасеть впивалась в пальцы, забивалась под ногти, скрежетала гремучей змеей. Он отплетал и отбрасывал зелено-черные нити прочь.

Потом подсунул руки под плечи Целеста. "Не выйдет… он слишком высокий, или я слишком маленький", — как никогда стало обидно за свой рост. Никчемный коротышка.

"Черт… почему мистики не умеют левитировать предметы?"

— Ты правда решил, что я вас отпущу? — Вербена возникла перед ним и тоже склонилась к Целесту. "Телепортация? Даже воины не… а хотя…" — Нет, правда, Рони? Ты думаешь, я пощажу тебя, только потому что…