Принцип Полины

Я бы хотела быть женщиной из твоей книги. Я тебе удалась, Куинси. Но я никогда не была на должной высоте в «реальной жизни», разве только в своей профессии. Я была удаленным консультантом по компьютерной безопасности. Эмерику очень не нравилось мое желание работать, когда мне «и так всего хватает». Графине де Вернуай не подобает быть замешанной в киберпреступность. Мне пришлось бросить. Чтобы не позорить имя. Чтобы заниматься сыном.

Я больше не была собой, Куинси. Я не создана быть женой и матерью, особенно их, но это моя вина. Я убедила их — потому что сама в это верила, — что смогу быть и такой женщиной тоже. Я отдала им любовь, которую отняла, — или, по крайней мере, которой не стало, — а отнимать то, что дал, нельзя никогда. Вовек себе не прощу. Что дала. Что отняла. Что я такая.

Мое место, теперь я это знаю, было между Максимом и тобой. Единственный момент чистого счастья в моей жизни, вне виртуальных миров, которые я сама строю, разрушаю или взламываю, чтобы уйти от действительности, мне не принадлежащей.

Это очевидность: я была собой между двумя мужчинами, которых я люблю. Какая-то часть вашей Полины, самая искренняя, самая сильная и самая уязвимая, так и осталась пленницей той ночи на Веллингтон-сквер. Чистая дружба, о которой я всегда мечтала, — помнишь мой принцип? — наша дружба, включающая в себя любовь, наслаждение, доверие, уважение, запрет… Все, что наполняло смыслом мою жизнь, чтобы привести к полному краху.

Я должна тебе кое в чем признаться. Пока вы спали на нашем диване, я позволила себе заглянуть в рукопись в твоей папке. Это было куда хуже, чем смотреть детские фотографии, на которых себя не узнаешь. И лгут не фотографии, отнюдь. Да, я была той девушкой, мечтавшей служить (сложить, прости! какая описка…) воедино двух мужчин своей жизни. И поэтому ушла на собственную свадьбу, не попрощавшись с вами.

Прости, что не прихожу тебя навестить сейчас, когда ты в нескольких метрах подо мной. Пусть даже за стеклом. Я знаю, что ты скоро поправишься и осложнений не будет, твой врач в этом уверен. Но я предпочитаю сохранить в памяти другой твой образ, такой яркий, такой отрадный: два моих героя у моего одра в ту ночь со вторника на среду.

Я не смею благодарить тебя за то, что ты сделал, и надеюсь, что последствий не будет. Доверься Максиму. Я знаю, что стрелял он; он никогда тебя не подведет. Если бы у меня и были сомнения в чистоте ваших отношений, твоей спонтанной жертвы в его защиту — он мне все рассказал — хватило бы, чтобы их развеять.