Принцип причинности (СИ)

Я целую Ани в щеку и выхожу из квартиры, параллельно вызывая такси. Ей нужно отдохнуть и прийти в себя, а мне нужно подумать над тем, какая змея влезла в круг моих друзей. Эмоции бурлили во мне, хотелось оттаскать эту лохудру за волосы, но сначала я извинюсь перед Яном и пообещаю еще больше прислушиваться к его словам.

Только у дверей квартиры до меня дошло, что давно стоило отправить ему сообщение. Наверное, он места себе не находит, волнуясь за подругу. Видимо, мне придется очень тщательно заглаживать свою вину.

Захожу в квартиру и тут же спотыкаюсь обо что-то. Я включаю свет и удивленно смотрю на роскошную лодочку на высокой шпильке глубокого шоколадного цвета. У меня обширная коллекция обуви, но такой пары в ней точно нет. Может быть этот сюрприз от моего возлюбленного?

- Ян? Ты дома?

Только тиканье часов в гостиной нарушает мертвую тишину. Возможно, вечеринка еще длится или Ян сейчас успокаивает Тимура. Тот особенно сильно разволновался, когда услышал о травме Ани. Сбрасываю босоножки на пол и направляюсь в сторону спальни. Если я сейчас позвоню им, то не успею принять душ. Надеюсь, что пара минут не сделает ситуацию хуже.

У самого входа в спальню наступаю на какой-то обрывок ткани. Он небольшой и шелковистый на ощупь. У меня есть несколько пар трусиков из подобного материала. Моя рука успевает мягко толкнуть дверь, когда мозг взрывается от осознания ситуации. В моей квартире, практически в моей спальни валяется чужое нижнее белье.

Слишком поздно отмотать время назад. Открывшуюся мне картину я не смогу забыть никогда в жизни.

Обнаженный Ян лежит ничком на кровати, а на нем активно скачет Карина. Все происходящее видно четко, словно передо мной кинофильм в самом высоком разрешении, кадры которого выжжены на моих глазах.

Рука Яна на бедре Карины. Торчащие возбужденные темно-коричневые соски. Торжествующая улыбка той, что что притворялась моей подругой. Прикрытые от удовольствия глаза того, кто разбил мне сердце.

Глава 21

Ян

Утро начинается с адской головной боли. Ощущение такое, что мозг решил устроить ремонт и теперь вовсю сверлит череп. Во рту суше, чем в Сахаре, а еще тошнит при малейшем движении.

Больно даже открыть глаза, поэтому стараюсь лежать, не двигаясь. Чувствую, как ко мне прижимается горячее обнаженное женское тело. От терпкого аромата парфюма в сочетании с запахом пота меня накрывает еще одна волна тошноты. Кажется, Милана сменила духи, и новый вариант ей категорически не идет. Особенно, когда у меня дикое похмелье.

Непонятно только, с чего у меня такое состояние. Не помню, чтобы я так много пил. Да и в принципе, у меня к алкоголю достаточно нейтральное отношение. Пару бокалов вина вечером это мой максимум.

Громко хлопает входная дверь, многократно усиливая головную боль. Знаю, что нужно встать и выйти в прихожую, разобраться с неизвестным посетителем. Но сейчас я слабее котенка и не могу даже пошевелиться без спазмов в желудке.

Тяжелые шаги все ближе, а затем резко распахивается дверь в спальню. Судя по звукам, неизвестный посетитель направляется к окнам. Шуршат шторы, а затем яркий солнечный свет ударяет мне по закрытым глазам, вызывая приступ головокружения.

- Полонский, блядь, ты че ахуел? Что здесь происходит?

По голосу становится понятно, что это Тимур. Милана рядом недовольно шевелится, пытаясь прикрыть наготу покрывалом. Только тот факт, что Орлов осмелился нагло пялится на мою обнаженную подругу, вынуждает меня открыть глаза.

Тонкая женская рука лежит поперек моей груди. Кожа золотистая, гладкая, непривычно темная на моем фоне. Потому что Милана светлее меня, словно слепленая из нежнейших сливок.

Я поднимаю глаза на Тимура и вижу на его лице такой шок, что мне становится страшно повернуть голову налево. Теперь обнаженная грудь, прижимающаяся к моему плечу, вызывает только отвращение. Отголосок которых четко прослеживается во взгляде друга. Но надо брать себя в руки и оценить масштаб той хуйни, что я, кажется, натворил.

Моя голова медленно поворачивается налево. Под влиянием эмоций тошнота притупилась, но движения все равно причиняют боль. Однако ужас, который я испытываю, когда понимаю кто лежит рядом со мной, сильнее всего.

На соседней подушке спокойно лежит Карина. На ее губах играет беззаботная улыбка, а в карих глазах удовлетворение и сытость, присущая девушкам, которые хорошо потрахались. Она не спала и выглядела достаточно трезвой и бодрой. При любом раскладе эта дрянь точно понимала, что творила.

- Ты что здесь делаешь? – Голос скрипел словно несмазанные ржавые цепи и резал мой идеальный слух музыканта. – Сука, не дай бог у нас что-то было!

Я вскочил с кровати, не стесняясь присутствия Орлова. В огромном зеркале отражалась моя нагота, а еще царапины, укусы и засосы, щедро украшавшие тело. Но самым отвратительным была темно-красная помада, в которой был измазан мой член. Она точь-в-точь совпадала оттенком с той, что осталась на губах Бертц.