Принцип причинности

После завтрака мальчишки собрались – проверить улов. Комаров насобиралась целая куча – почти полсачка было плотно набито ими. Сачок отнесли в столярку, где нет ветра, и драгоценную добычу не сдует в траву. Высыпали содержимое на газету. Вместе с комарами в ловушке оказались мошки, ночные мотыльки и прочие насекомые. Все они были уже сухие – вентилятор высушил их начисто. Ребята заточили палочки и быстренько отсортировали ими добычу. Комаров оказалось много – двадцать девять грамм! А уж сколько штук – никто не знает. Наверное, целая тысяча.

За четыре ночи комаров набралось две полных трёхлитровых банки, а по весу – сто двадцать три грамма. Норму, считай, выполнили, можно идти сдавать… Банки закрыли и пошли с ними в аптеку. Шагали медленно, банки несли как драгоценность, осторожно, чуть дыша. Дело в том, что любое неосторожное, резкое движение превращало часть комариных трупиков в труху. А труху могли и не принять… Поэтому дорога оказалась непривычно долгой.

* * *

Тётя Зина, аптекарша, долго не могла понять, чего хотят он неё четверо голоногих пацанов. А уж когда до неё дошло, что они жаждут получить целых сорок рублей за две банки сушёных комаров, она засмеялась так, что всё её необъятное тело заколыхалось, будто гигантское желе. Казалось, она просто сметёт стеклянные полочки и шкафчики с лекарствами, которыми была уставлена крохотная аптека. Мальчишки пулей вскочили на улицу, но и там им был слышен её заливающийся, заходящийся хохот. Васька, к примеру, помнит его до сих пор. И до сих пор побаивается заходить в аптеку.

Вернувшись к Ваське во двор, мальчишки освободили банки от ненужных больше комаров и поставили их на место, в погреб. Как глупо всё вышло. Стыдно теперь будет, соседские пацаны станут дразнить, мол, сильно обогатились на комарах или не очень. Да и взрослые найдутся, которые шпильку вставят. Славка хотел было даже в сердцах комарилку разломать, но друзья его удержали. Переживали душевную трагедию они недолго – уже через полчаса они лакомились горохом, который притащил с огорода Васька, сидели на бревне, болтали ногами и молчали. Горох был сладкий, сахарный, и было его много. А день стоял тихий, безветренный, солнце вовсю поливало жаром с небес. Чего расстраиваться по мелочам? Ведь можно сбегать на мостки, искупаться, а можно взять удочки, накопать червей и сходить на рыбалку, на Страшный мыс. А то и с плотины поудить, у водосброса. А можно выследить Саньку из Суханки и дать ему в глаз, давно ведь собирались. Сегодня в клубе «Виннету – вождь апачей», а значит, Санька вполне может прийти. Если конечно раздобудет десять копеек.

– А знаете что, – прервал коллективные размышления Андрюшка, – пёс с ними, с роликами. Можно сделать совсем другой вечный двигатель, без них.

– Какой? – вяло поинтересовался Славка.

– А из вентилятора, – всё больше оживляясь, ответил Андрюшка, – Вот, смотри!

Он подобрал короткую ветку и начал чертить ею на земле.

– Значит, так, вот у нас вентилятор. Напротив него ставим другой такой же, только не с мотором, с генератором. Вентилятор будет гнать воздух на этот пропеллер, он раскрутится, и генератор начнет вырабатывать ток. Этот ток мы и подадим на вентилятор! Так и выйдет, что вентилятор будет крутить генератор и от него же брать электричество. А? Ну как?

– Здорово! – поддержал его воспрянувший духом Славка. – Только где мы возьмём генератор? И пропеллер?

– Пропеллер не нужен, – вмешался Вовка.

– Почему это? – не без ревности к своей идее спросил Андрюшка.

– Потому что можно просто соединить электромотор с электрогенератором, свинтить валы вместе, и всё. Мотор будет крутить генератор, а генератор выдавать ток для мотора. Только работать это не будет.

– Почему?

– Не будет, и всё, – рассердился Вовка, – а если заработает, то его фиг остановишь, только не заработает он.

– Ну почему?

– Почему-почему… По науке! Давайте лучше строить машину времени!

– А ты знаешь, как её строить?

– Знать – не знаю. Но предполагаю.

– Ну и как?

– А вот как, – Вовка отобрал у Андрюшки палочку и начал рисовать на земле новый чертёж.

9. Профессор

Роман явился ко мне через неделю. Как человек, получивший изрядное воспитание, сначала позвонил, испросив разрешения зайти, и только потом вошёл в кабинет. Впрочем, не вошёл, а ввалился, расхристанный, с развязанным шнурком на левом ботинке и по обыкновению радостный, с идиотской своей улыбочкой.

Роман уселся без приглашения и молча уставился на меня, всё так же улыбаясь. Пальцы его беззаботно отбивали какой-то ритм по крышке стола.

– Итак, с чем пожаловал? – спросил я.

– С рукописью.

– Нашёл что-нибудь интересное?