Принцип Солнца

– Это надо не мне, а тебе. Потому что “мужчина первый делает шаг навстречу – это не просто обычай, это обязанность, возлагаемая на него природой”[150].

– А может ей вообще никто не нравится? (Дима.)

– Нет, так не бывает. И потом, она достойна, чтобы у нее был парень. Что она у нас хуже Шекспировской Джульетты? (Сергей.)

Этот аргумент добил Димку. Конечно, он был абсолютно уверен, что он Ольге не нравится. Но не на все сто процентов. Процентов на девяносто девять. И вот из-за этого одного процента своей неуверенности он ужасно мучился. А Серега намекал, что из-за своего страха, он не только сам страдает, а еще и Ольгу лишает счастья. Однако вслух Димка сказал следующие слова: – Не думаю, чтобы этим единственным был я.

– Почему? (Сергей.)

– Да, потому, что этого не может быть! Ладно, Серый, не морочь мне голову; давай лучше телек смотреть, все равно уроки сделать уже не получится. – И пока Сергей изучал программу телепередач, Дмитрий думал об Ольге, о том, как с ней все сложно. “Жаль, конечно, что она меня любить не может!”

Сергей включил телевизор, и как бы, между прочим, произнес: “Чудеса случаются там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются”[151].

Это было в двадцатых числах декабря…

Прогулка по воде

А в конце декабря, в обычный морозный день, когда в актовом зале школы “гремела” дискотека, неожиданно начался “золотой век” Димкиной юности.

– Мы на дискотеку-то пойдем? – поинтересовался Виктор.

– Конечно, пойдем. Делать все равно нечего, – поддержал Игорь.

– Пошли, Димон, посмотрим, как “выделывается” твоя пассия… (Володя.)

– Не “выделывается”, а танцует. И очень неплохо, кстати, танцует. (Игорь.)

– Вопрос: с кем она танцует? (Виктор.)

– С Сергеем Александровичем, конечно. Больше из нашей школы никто так танцевать не умеет. Я вот чего не пойму: почему этот танцор до сих пор еще не на костылях? (Володя.)

Через мгновение “непонимающий” лежал в сугробе, а Виктор и Игорь смеялись.

– Ну, что, теперь понял? (Виктор.)

– И поделом: не наступай человеку на мозоль. (Игорь.)

На дискотеку решено было все-таки пойти. Только пришлось смотаться по домам, снять кирзовые сапоги и “лишний металл”, иначе дружинники не пропустили бы.

Родителей дома не оказалось. На столе лежала записка: “Сынок, мы с папой пошли в театр. Не волнуйся. Ужин в холодильнике. Обязательно разогрей. Мама”.

“Ужин – это кстати”, – думал Димка, жуя холодные котлеты с макаронами, и запивая горячим чаем. Потом долго чистил зубы… Вдруг вспомнил, что вообще-то он пришел переодеться. Залез в гардероб, одел свои джинсы, которые стеснялся надевать, потому что они были импортные и дорогие, и синий велюровый свитер, подаренный матерью еще на день рождения, летом, про который он тогда безапелляционно заявил, что “он не барышня, чтобы велюровые свитера носить”. В зеркало смотреться не стал. Наскоро причесавшись, выбежал из дома.

Сегодня у героя был особенно неудачный день. Не задалось с самого утра, когда отец зачем-то полез в дневник, в который давно уже не лазил. Безответная переписка с ним учителей, выполненная красными чернилами, шокировала отца. Был скандал. Потом Димка уснул на уроке истории и долбанулся головой о парту, как раз когда стреляла “Аврора”. “Историчка” обиделась и вкатила ему пару прямо в журнал, а это светило незапланированной тройкой в аттестате… И теперь еще эта дискотека!

Дима не любил дискотек. Потому что Ольга становилась центром всеобщего внимания, и пацаны только и делали, что издевались над ним: “Смотри, Димон, она танцует с тем-то и тем-то”, “слушай, а их танец совсем не детский”, “ты, обрати внимание, где он держит руки”, – и так целый вечер. И зачем он только ходил на эти дурацкие дискотеки?! И какая сволочь выдумала эти изощренные пытки?

Пока шел по морозу, разболелась скрипка-душа, такую мелодию вывела… Дима остановился, запрокинул голову в небеса и увидел усыпанное звездами небо. Серп Луны качнулся и поплыл над крышами домов, как серебряный парус корабля. Потом он перевернулся рогами вверх, превратился в спасательную шлюпку и спустился к нему. В шлюпке, весело болтая ногами в голубых джинсах, сидел не убиваемый ангел его души, окруженный серебряно-голубым свечением. Видимо, он продрог, потому что кутался в темно-синюю бархатную накидку с золотыми звездочками, и лукаво улыбался.

Гордо, не проронив ни слова, Димка выдержал издевательскую улыбку любимых сине-зеленых глаз, дождался, пока ангел окончательно замерз и растворился в морозном воздухе, и уныло побрел на школьный двор.

– Димон, ну ты где застрял?! Мы окоченели уже! Не улице – не май месяц, между прочим… (Володя.)

– Да ужинал, мать заставила. (Дима.)

– Ну, пошли быстрее, а то самое интересное пропустим. (Виктор.)

Димка почему-то не сказал пацанам, что родителей не будет дома допоздна.

Когда ребята, оставив верхнюю одежду в раздевалке, проходили мимо зеркала, все обратили внимание на Димкин “прикид”.

– Ой, а ты чего это так вырядился?! – обомлел Володька. – Прямо как Вано, тебе бы еще брюки в полосочку…

(Вано был законодателем мод в классе.)