Принцип Солнца

Тот быстро составил послание к Осирису и отправил его с уведомлением в Дуат. Ждать пришлось недолго: Осирис негодующе вопрошал: почему Гор до сих пор не получил трон?! В постскриптуме, перечисляя свои заслуги перед египетской цивилизацией, он упомянул и о создании им ячменя и полбы – любимой пищи богов и скота. Последний пассаж привел к тому, что уязвленный Ра, вместо того, чтобы отдать трон наследнику великого создателя полбы и ячменя, отправил в Дуат новое послание, оспаривая приоритет Осириса в сотворении вышеперечисленных земледельческих культур. Еще долго сновали туда-сюда гонцы, доставляя послания богов из подземного мира в наземный и обратно… (Сергей.)

– Бюрократия – явление вне времени и пространства… (Дима.)

– Наконец, выведенный из терпения Осирис пригрозил напустить на Эннеаду Похитителей сердец, если только боги немедленно не присудят его сыну трон Обеих Земель Египта! Боги испугались перспективы досрочно оказаться в стране мертвых, на “прекрасном диком Западе”, и присудили царский трон Гору. (Сергей)

– Но, Сет, конечно не сдался? (Дима.)

– Конечно, не сдался. Бесстрашного Сета не остановила даже опасность лишиться сердца. Презрев решение Эннеады, он потребовал, чтобы ему дали еще один шанс помериться силами с Гором.

“Хорошо, так и быть, – кивнул уступчивый Ра, – уже привыкший к их поединкам. Однако, вспомнив угрозу Осириса, он сказал: – Но этот бой будет последним!”

И состоялась последняя битва Сета и Гора. Много дней и ночей длился ужасный бой, во время которого тьма покрывала Египет. Победила молодость. Гор занял трон Египта. Тростник и папирус стали символом объединения двух заклятых врагов – Гора и Сета. После этого сын Осириса долго управлял Египтом, разумно и заботливо, а потом передал корону своим наследникам – фараонам, а сам занял место в ладье великого Ра. (Сергей.)

– Видимо, соскучился по Сету… (Дима.)

– Ну, еще бы: привычка вырабатывается за сорок дней, а здесь годы, проведенные в битвах друг с другом. С тех пор Гор и Сет стали вместе путешествовать в Ладье Вечности, бок о бок сражаясь со змеем Апопом и другими порождениями тьмы. – Сергей закончил свой рассказ уже глубокой ночью. Дмитрий предложил ему остаться ночевать: – Только не изнасилуй меня, пожалуйста, как Сет Гора, – попросил он.

Ночью Дима спал плохо, ему снился ужасный зеленый змей, и он сам, будучи Гором, все пытался убедить Апопа перестать вести себя так паршиво, и оставить его, наконец, в покое. Но потом срывался в кулачный бой, превращаясь в неистового Сета…

…

Утром, за завтраком, на трезвую голову, Сергей добавил к своему вчерашнему рассказу: – Знаешь, Дим, что самое интересное… В мифе об Осирисе и Исиде есть одна загадка: он описывает не столько прошлое, сколько настоящее и будущее земной цивилизации. Борьба Гора и Сета продолжается, Гор еще не одержал окончательную победу. Сет и Гор живут в душе каждого мужчины…

TIBET

(Москва-Тибет)

Когда друг уехал, Дима достал альбом с фотографиями Тибета. Серега подарил ему этот альбом, когда он лежал в больнице, после аварии. Он еще подумал тогда: “не могут быть такими разноцветными горы, миф какой-то…”

Иллюстрация. Разноцветные горы.

Н.К. Рерих “Лхаса”. (Цвет. илл. 8)

Тибет – это нагорье, высота которого четыре тысячи метров над уровнем моря. И даже выше. Многие великие реки Азии начинают отсюда свой путь. Если смотреть на Тибет на глобусе, то похоже, будто на коралловом плато рассыпаны кусочки бирюзы; это озера. Тибет – “страна, затерянная среди облаков”, которая была раньше, и жили в ней особенные люди. Теперь такой страны нет, потому что однажды пришли китайцы и завоевали Страну Снегов.

Тибет занимает треть территории Китая, а проживает там всего шесть миллионов тибетцев. С метрополией у тибетцев сложные отношения: китайцы считают Тибет своим, тибетцы – тоже своим.

В том-то и проблема конфликтов на земном шаре, что обе стороны считают себя правыми. В китайском языке нет слова, которое бы объединяло все районы Тибета, а в тибетском – нет слова, объединяющего Китай и Тибет. В общем, Тибет – это не страна, это культурное и этническое единство.

“А я, в какой стране живу? – подумал Дима. – Родился я в Советском Союзе, и стыдно мне было в юности за страну свою, где все поголовно играли друг с другом “в переводного дурака”. А когда ее развалила Американская Империя руками первых советско-российских президентов – мне было плевать, я был дурак и молод, и ничего не предпринял; и потому, остался от моей великой родины, один миф. Ведь у России такие ресурсы, такая огромная территория, что можно накормить половину земного шара, если сажать хлеб и пасти скот…”

“А ты сам-то, хлеб, что ли сажаешь? У тебя даже семьи нет, и дома нет, и женщину свою ты потерял. И даже вернуть ее не пытался…” (Внутренний голос.)

Израненная цивилизация Тибета была близка блуждающей Димкиной душе. Подобно тибетскому правительству, герой тоже ощущал себя в вынужденном изгнании: от семьи, от счастья, от себя самого.