Принцип Солнца

– Женись на ней, Вась. Это идеальный вариант. (Оля.)

Проделки Макса в чужой квартире

Сдав годовые балансы, Ольга сказала Лене, что больше помогать ей не в состоянии, и попросила до осени ее не трогать.

– Почему это? – удивленно спросила Лена.

– Потому что у меня теперь трое детей, и один из них – очень быстро бегает и все подряд грызет, и за ним нужен “глаз да глаз”. Валентина Павловна не справляется….

– У тебя, что, наконец-то проснулся материнский инстинкт? – догадалась Лена.

Алька вместе со своим кризисом роста опять переселилась к маме, где ей, в связи с появлением “младшего ушастого братика”, была предоставлена полная самостоятельность в самовыражении. Разрабатывать картины страшной мести теперь было некогда – надо было спасать от вездесущего Макса свои игрушки и обувь.

Аля окончательно определилась со своим местом жительства:

– Пап, я тебя очень люблю, больше чем маму, конечно, – сказала она Василию, – но Макс… Мама одна с ним не справится, а ты… приезжай к нам в гости!

…

Юный шнауцер Макс был настоящим “энерджайзером хаоса”. Он ни минуты не мог “сидеть без дела”. Он исследовал и пробовал на зуб все, что попадалось ему “под лапу”: книги и бухгалтерские документы, разбросанные по квартире игрушки, обувь и одежду, карандаши и ручки… Особенно ручки. Он грыз их на кровати, основательно разгрызая до мельчайших подробностей. После такой “исследовательской деятельности” белье приходилось выбрасывать из-за чернильных пятен.

Макс обожал терзать и “убивать”, словно добычу, меховые шапки, вязаные шарфы, носки и варежки, которые умудрялся доставать из шкафов. Он очень “уважал” детские книжки и Алешкины учебники. Также ему нравились все кожаные вещи, потому что они классно пахли – ремни, забытые на стуле, перчатки, дорогущие Ольгины туфли…

Оставленная без присмотра пища моментально поедалась ушастым “троглодитом”. Однажды у Альки упал брикет мороженого на пол, так она даже не успела наклониться, как Макс уже проглотил мороженое. Алешка с Алькой испугались, что он отморозит себе внутренности, и прикладывали к нему теплую грелку, пока не пришла мама.

Так как щенка до трех-четырех месяцев, пока не будут сделаны основные прививки, не желательно выпускать гулять с другими собаками, Макс гулял, писал и какал прямо в квартире. Он уписал весь пол, так что к лету золотистый паркет стал черным, и Ольга “попала” на капитальный ремонт. Но этого Максу показалось недостаточно: он пристрастился вытаскивать из размокшего пола паркетины, и, думая, что это палочки, обгрызал их со всех сторон. Алешка потом аккуратно укладывал паркет на место, приклеивая его на клей “Умелец”.

– Принесите ребенку палок с улицы, – посоветовала Валентина Павловна. Она всегда была на стороне подрастающего поколения.

Книгу о себе Макс прочитал от корки до корки, и разорвал ее на мелкие кусочки.

– Мама, наш шнауцер, в прямом смысле слова, сгрыз “гранит науки”. (Алеша.)

– Макс, самопознание – это здорово, но как нам тебя растить без инструкции? – поинтересовалась Ольга у довольного содеянным актом вандализма, щенка.

– Этого я не знаю, но книжка была вкусная и хрустящая, – облизнулся Макс.

– Мам, теперь у него внутренний механизм самоконтроля, раз он сожрал инструкцию. (Алешка.)

Когда Оля открывала дверь, Макс проскальзывал под ногами, кружился юлой по лестничной клетке и врывался в квартиры к любопытным соседям. Пожилой писатель, визжал во время таких визитов, словно женщина, наступившая на таракана, и обзывал щенка “Мефистофелем”, а потом объяснял Ольге по телефону, что “работать в таких условиях он не может”.

Оля, когда уходила по делам, поручала Макса Валентине Павловне. Его нельзя было оставлять в квартире одного, потому что от скуки он “учинял” погром, даже если ему оставляли включенным свет и приемник.

“В гостях” у Валентины Павловны Максу было намного интереснее. Там он “воровал” пищу у мужа соседки. Александр Иванович был очень болен, у него был цирроз печени, и он уже почти не вставал с постели. Валентина Павловна готовила еду и оставляла ее на столике возле кровати. Вечно голодное, юное, растущее, “ушастое создание” поедало приготовленные на пару “котлеты и каши”. Свой корм Макс тоже съедал с удовольствием. В результате он рос, как “на дрожжах”.

Однажды, когда Ольга занималась уборкой, а Алька с Максом носились по квартире соседей, Макс умудрился попасть под ноги еле передвигающемуся Александру Ивановичу, и тот упал, придавив щенка. Макс завизжал так, что Ольга, бросив свои дела, срочно прибежала к соседям.

Щнауцеренок лежал, не шевелясь, только еле слышно попискивал. Все вокруг ужасно перепугались. Валентина Павловна ругала мужа, что он придавил “это крохотное невинное создание, этого ангела во плоти”. Несчастный Александр Иванович, чуть не плача, пытался доказать, что он “придавил его не сильно, и тем более, не специально”. Оля же, обливаясь слезами, принесла Максика домой, и сказала, чтобы дети немедленно собирались в ветеринарную клинику.