Принцип суперпозиции

Так вот, острова на Маан, это огромные плавающие куски сплетенных мертвых и живых водорослей. А они, эти растения, тут зачетные. Местные в море не купаются вообще, потому что запутаться в длинных листьях (ну, или как это по-научному) этих самых водорослей, раз плюнуть. В тоже время, эти водоросли используются местными… Да, практически, везде. Индийцы с ними так наловчились, что применяют их для корма скотины, сами едят, делают их них стройматериалы. А еще, один из сортов, с ярко-красными листьями курят. То есть в этих водорослях содержится достаточно никотина. И этот маанский «табак» индийцы тоже успешно экспортируют.

На островах размещены только жилые зоны. Вся промышленность и даже плантации растений для специй, на этой планете плавают. Ввиду отсутствия спутников, малой вулканическойактивности, а также характерных климатических зон, море на Маане очень спокойное.

Прямо из космопорта, где приземлился Аншидай, были видны здоровые водные фермы. Это такие большие прямоугольные штуки, полупогруженные в воду. А рядом с ними находилось что-то здоровое, на барже, тоже охренительных размеров. Видимо, это и есть перерабатывающие заводы.

Космопорт на Маан был небольшой, на четыре карты. То есть максимум, что они могли принять — это мидлкарго, десятитысячник. То есть и семидесятиметровый дэрриэр занял все четыре карты. Едва Аншидай приземлился, из рядом стоящих складских помещений выкатились электропогрузчики, выбежали люди в касках и оранжевых жилетах. То есть грузоотправитель время решил не терять. А Денис направился на беседу с местным руководством, в сопровождении все той же Ситары.

Переговоры решили провести прямо в здании космопорта, чтобы, видимо, гостям далеко не бегать. Забота. Но вообще приятно, когда люди понимают, что такое вежливость, а что прогиб под собеседника.

Дениса и Ситару местные мрачные люди (безы, сто процентов) приняли прямо у аппарели, посадили в открытый электрокар и довезли до здания порта. А потом и до кабинета начальника порта довели. Чтобы гости, значит, нигде не заблудились.

— Тайа! — радостно поприветствовала Ситара немолодого мужчину, среднего роста, худощавого.

(Тайа — дядя, хинди)

В аккуратно подстриженной бороде этого человека уже имелись проседи. Кстати, никакой чалмы, мужчина был вообще без головного убора, одет в прямой темно-синий пиджак со стоячим воротом и длинными, чуть не до колена, полами. Когда Денис (он был в черной форме наемника, но из хорошего материала, что показывало, что уважаемый человек сейчас в походе) и Ситара вошли, хозяин встал из кресла. Из одного из двух кресел, стоящих напротив друг друга. То есть, подготовленное место для беседы.

— Намаскар-джи, — произнес Денис.

Но ладони перед собой поднимать не стал. Ну, он же чужестранец, ему можно. Мужчина слегка улыбнулся.

— Намаскар, Денис-джи, — ответил Аманд Дамани. — Бхатиджи сказала, что вы хорошо говорите на бходжпури?

(Бхатиджи — племянница младшего брата

Бходжпури — самоназвание хинди)

— Хаа, мэйн бходжупури бульата хуун, — ответил Денис.

Аманд чуть приподнял брови. А потом посмотрел на Ситару.

— Вы очень хорошо говорите на нашем языке, господин Кусаби, — уважительно произнес Аманд Дамани. — Если бы я не видел вас, то подумал, что говорю с соплеменником. Ситара, распорядись, чтобы нам принесли напитки.

— Да, дядя, — бодро ответила девушка и улыбнувшись Денису, вышла из комнаты.

(Денис тут отметил, что не было дано указание, что конкретно принести. Вообще, он уже подметил, что Ситара какая-то слишком простая. Слишком простая для той, кто может «позвонить» главе рода, радже то есть, и договориться о какой-то сделке. Вот и с напитками. Ладно дядя. Но Ситара знала, что и Денису принести).

— Прошу, — продолжил на хинди Аманд Дамани, делая жест в сторону кресла…

… После цветистых фраз, о погоде здесь и на Комаки, обучении, Ситаре, после того, как мужчины оценили принесенные напитки, кстати, у обоих чай был, наконец-то, пришла пора перейти к главному. Кстати, Дамани, похоже, еще раз проверял произношение Дениса. И судя по его еле заметному удивлению, хинди у Кусаби и вправду был хорош.