Принцип талиона

Анюта принесла узкий длинный стакан с запотевшими стенками и колотым льдом в темно-красном напитке. Приложившись к трубочке, Мирослава сделала пару глотков.

— Свободна, — сказала она горничной. — Ладно, Олежка, скажу. Иначе меня разорвет от новости. Не могу в себе держать. Ты даже не представляешь, кого я сегодня встретила!

— Деда Мороза? — ухмыльнулся Олег, гася панель. — Или волколака на дороге сбила? Бедная зверушка….

— Да ну тебя, дурачок! Дело серьезное, тут не до хи-хи. Волоцкий вернулся.

— Кто? — Олег даже очки сдернул с носа. — Ты еще не выпила весь коктейль, сестра! Вроде не пьяная. Какой Волоцкий?

— Младший! — рявкнула Мирослава. — Колояр Волоцкий, сын Ставера! Я разговаривала с ним сегодня на месте сгоревшего имения. Думала, кто там шляется по пожарищу, хотела прогнать его.

— Какой черт тебя погнал туда? — пробормотал Олег.

— Я там всегда гоняю на тачке! Забыл уже? Вот и увидела. Познакомились. Плакал наш проект на выморочных землях.

Отбросив трубочку в сторону на пол, Мирослава припала к бокалу, сразу ополовинив его.

— Не такие они и выморочные, — брат, судя по его лицу, не слишком и переживал. Ему-то что? Папа уже приглядел для него поместье в тридцати километрах от города. Прекрасное местечко, боровой лес, речка с прекрасными пляжами. А ей пепелище.

После недолгой паузы любопытство пересилило:

— И о чем вы разговаривали?

— Поверь, не о погоде, — огрызнулась Мирослава. — Помог мне колесо поменять. Гвоздь умудрилась поймать на этой помойке.

— Да он галантен! — рассмеялся Олег.

— Еще бы! Кстати, довольно крепкий парень, такого даже Пашка не свалит.

Павел был старшим и кровным братом, рожденным от княгини Самойловой, как и Мирослава. Сейчас ему уже тридцать четыре года, владелец сельскохозяйственного агрокомплекса, обеспечивающего продовольствием все Поволжье. Он был крупным мужчиной, занимался боксом, борьбой, экзотическими видами боевых искусств вроде капоэйры, дамбе или бокатор. Где он находил наставников — никто не понимал.

— Он тебе понравился? — Олег снова нацепил очки. — Красавчик?

— Уйди, а? — дрыгнула ногой девушка. — Хочешь, познакомлю?

— Не, никакого желания, — брат поморщился. — Что мне от неудачника? Все равно отец его выдавит с родовых земель, заставит продать последние штаны. Ты князя Бориса не знаешь? Вроде дочкой ему приходишься. Так что не волнуйся, построишь еще там свой дворец.

— Спасибо, расхотелось, — буркнула Мирослава. — Пойду, лучше папе позвоню. Пусть тоже голову поломает, что делать.

Глава восемнадцатая

А девчонка яркая, признался я себе, когда «Мазератти» с ревом улетел по дороге. Аристократка до мозга костей, надменная и знающая себе цену. Как она выскочила из машины с яростным желанием напихать какому-то незнакомцу, стоящему на «ее землях»! Н-да, светлейший уже спит и видит, как мои земли переходят в его активы. Нет, не бывать этому. Уже через два дня сюда прибывает бригада строительной компании, чьими услугами я воспользовался через рекламный буклет. Оказывается, пользуясь пресловутым Уложением о свободе коммерческой деятельности, в Торгуеве уже несколько лет работает нижегородская фирма «Терминал». Именно с ними я заключил контракт на постройку дома, обустройства и облагораживания прилегающей территории. Технику и материалы обеспечит компания. Мне останется лишь поставить подпись под проектом и ждать заселения в свою усадьбу. Макет дома я согласовывал с архитекторами. Мне понравился двухэтажный особняк, который встанет на новом месте, чуть вдаваясь в лесной массив. Белоснежное здание в виде буквы «П» охватит мощеный дворик с фонтаном, а новая аллея протянется до проселочной дороги. Крыша из металлочерепицы, автономная система отопления, канализации. Над парком работают ландшафтные дизайнеры. Уже два проекта мне подкинули для оценки. Пока думаю. Пусть еще поработают. Может, что лучше предложат.

В общем, работа закипела. Я успел побывать в Комиссии по земельному праву и заявил, что являюсь прямым наследником. Право на землю мне подтвердили без волокиты, проверив данные по своим каналам, и никакой князь Щербатов здесь не проявит свою грозную силу. Имперские законы сильнее желаний удельного хозяина. Кажется, половина сотрудников Комиссии смотрела на меня с сочувствием, когда я выправлял грамоты. История Волоцких еще не покрылась сизым пеплом остывшего костра.

Иногда я думаю, что Щербатов совершил огромную ошибку. Хорошо, пусть он не хотел убивать мелкого, проявив странное человеколюбие после того, как завалил десятки людей на торжестве. Но ведь мог сдать меня в приют, сменить фамилию, полностью замести следы, чтобы я никогда не смог вынырнуть на поверхность. Вместо изощренного хода нацепил на руки блокираторы, уничтожил большую часть моего Дара. Зачем? Страшно стало за свои грехи? Или дети за отца не отвечают?