Принцип Троицы

Она проворно покинула палату, оставив Виктора одного. После путешествий вне тела, оно стало ему чужим. Впрочем, пронизывающие боли были самыми настоящими. Осваиваясь заново в этом мире, Миллер переносил внимание от одной части тела к другой. Так он выяснил, что не одет и местами перебинтован. Дышать было трудно.

Зачесался нос, и Виктор достал руку из-под одеяла, стараясь преодолевать болезненные ощущения, которые приносило любое движение. Сейчас видения и реальные события перемешались, и он не мог понять, что же произошло и когда. Вошла мама с крепким невысоким врачом. Она суетливо оглянулась и сказала с восторгом:

— Посмотрите, Семен Ефимович, только из комы вышел, а уже и нос себе сам чешет!

Виктор улыбнулся, как мог. А доктор склонился над ним:

— Что ж, Виктор Александрович! Вы — герой! Но заставили всех поволноваться!

— Простите, — пробормотал Миллер, — мы можем поговорить с вами наедине?

— Что так? — поразился доктор, но все-таки вежливо попросил. — Елизавета Андреевна, вы не покинете нас?

— Конечно, если нужно, — она вышла, тактично прикрыв за собой дверь.

— Мама слишком впечатлительна, — тихо сказал Виктор, — не хочу, чтобы она слушала. Что со мной?

— О, милый мой, у вас целый букет! Полное пособие по травматологии можно писать, — со свойственным хирургам черным юмором заявил врач, и почти смакуя, принялся перечислять, — обширное сотрясение мозга, перелом левой ноги, благо, без смещения, трещина, так сказать. Выбито плечо, сломаны два ребра, многочисленные ушибы и гематомы. Да еще мы вас подзашили немножко. К счастью, внутренние органы не повреждены, хотя по вам будто бульдозер проехался…

— А опухоль?

— Какая опухоль? — удивился доктор.

— Злокачественная, — уточнил Виктор, — у меня рак шишковидной железы.

— Друг мой, не знаю, кто вам поставил этот диагноз, но томография ничего не показала, кроме сотрясения.

— Не может быть, — не поверил пациент. — Я наблюдался в первом онкодиспансере у Балабанова.

Семен Ефимович был в явном замешательстве:

— Мы бы не пропустили, — он пожал плечами. — Хорошо, я свяжусь с вашим врачом.

— Вы не знаете, где может быть мой телефон? — Виктору не нравилось чувствовать себя беспомощным. — Я бы дал вам его номер.

— Да вот же он! — доктор взял поцарапанный смартфон с тумбочки и вложил Виктору в действующую руку, а затем добавил. — Тут вмятины есть, может, он и не работает.

Виктор включил покалеченную трубку, и экран засветился.

— Надо же, — подмигнул Семен Ефимович. — Герой, как и вы. После такой мясорубки жив остался.

Миллер нашел телефон онколога и повернул экран врачу:

— Вот.

Тот записал в блокнот цифры с дисплея и пообещал связаться.

— Скажите, Семен… Ефимович, — обеспокоено спросил Виктор, — когда я смогу выписаться? У меня есть срочные дела.

— Вы мне определенно нравитесь, — засмеялся хирург, — не успели выйти из комы, как сразу хотите выписываться. Потрясающе! Вам пока и вставать-то нельзя.

Виктор сделал попытку подняться, но разваливающееся на куски тело не послушалось, отозвавшись болью. Он закусил губу и попытался еще раз — от бесплодных попыток лицо покрылось испариной.

— Ну-ну, голубчик, — удержал его от ненужных усилий доктор. — Вы себе только навредите! Дела подождут! Вам нужен покой! Если все пойдет замечательно, вы поправитесь через месяц.

— Я не могу ждать столько! — в ужасе воскликнул пациент.

— Вы в гипсе, друг мой, и у вас серьезное сотрясение мозга, — строго заметил Семен Ефимович. — Это прекрасно, что вы стремитесь быстро поправиться, но выжить в такой аварии — само по себе чудо, поэтому не гневите Бога! Вы пока еще в реанимационной палате. Выздоравливайте и забудьте обо всем, что происходит снаружи.

Врач выглянул в коридор и окликнул мать беспокойного больного. Когда Елизавета Андреевна зашла, он предупредил так, чтобы слышал Виктор:

— У вас очень резвый сын. Это, конечно, хорошо. Однако проследите, чтобы он пока не делал попыток вставать. Ни в коем случае! Покой и только покой! Вы поняли меня, Виктор Александрович? — обратился он к хмурому пациенту, и, не дожидаясь ответа, покинул палату.

Обеспокоенная мама присела на мягкий стул рядом с кроватью:

— Витя! Врача надо слушаться! Семен Ефимыч говорит, что с сотрясением мозга пять дней даже садиться нельзя.

Но расстроенный Виктор уже одним пальцем нажимал на кнопки в телефоне.

— Денис! — закричал он. — Это Витя. Ты получил мое сообщение? Да?! Ты сделал что-нибудь? Выезжали с группой захвата? Пустой дом… Как пустой? Я был там! Я могу дать показания следователю! Видел Дину. Да, точно. Не нашли? Боже мой! Я?! В больнице, — Виктор вопросительно взглянул на мать. — Это какая больница?