Принцип Троицы

Дина взяла массивный бутерброд из заскорузлых рук и показала, что ей хватит и половины, но дед шутливо сдвинул брови над добрыми серыми глазами:

— Небось с утра ничего не ела? А вон уже ночь на дворе, глянь в окошко. Давай-ка не стесняйся. Сколько съешь, всё твоё, а не съешь, Дружку отдадим.

Девушка осторожно отхлебнула горячего чаю из кружки в красный горошек, смягчая будто кошками исцарапанное горло. Старик не мучил ее разговорами, и за это Дина была ему благодарна, проникаясь уютом и покоем, царящими в этом не новом доме. Они сидели и тихо поглощали простой ужин. Затопленная печь ласково потрескивала, а в окна стучал ветками ветер, напоминая о себе притаившимся в тепле людям.

— Еще чаю хочешь? — спросил Егор Палыч, обратив внимание, что гостья допивает последние капли из чашки. Девушка отрицательно помахала головой, поблагодарив за еду кивком и улыбкой. От сытого тепла ее стало клонить в сон.

— Ну вот, глазками заблымала, — сказал заботливый хозяин, — сейчас я тебя уложу, погоди минуту. Где ты у нас спать будешь? — размышлял вслух дед. — Я тебе в той комнате постелю. Там кровать помягче.

Быстро расправившись с бельем, он пригласил девушку в дальнюю комнатку:

— Сегодня тут переночуешь, а завтра будем телефон искать и думать, что с тобой делать. Хорошо?

Уставшая Дина кивнула, присев на кровать. Егор Палыч вышел на кухню, громко рассказывая: — Туалет у меня на улице, помыться можно на кухне, если хочешь. Я воды разогрею…

Вернувшись с чистым полотенцем в руках, старик обнаружил, что девушка уже спит, как ребенок, подсунув ладошку под щеку.

— Эх, бедолага, — вздохнул дед и накрыл ее пуховым одеялом.

* * *

— Палыч! Палыч! — кричал кто-то сквозь дрему. Дина протерла глаза и увидела побеленные бугристые стены и серый туман в окошке.

— Палыч! Ты дома? — продолжал кто-то выкрикивать на улице.

— Иду! Не ори. Ну что же ты так орешь? — послышалось ворчание из соседней комнаты, скрипнула входная дверь, и голоса притихли, отдаляясь от дома.

Дина потянулась, покачиваясь на мягких пружинах кровати. Мышцы болели после вчерашнего похода. Под толстым одеялом было жарко, но выбираться наружу не хотелось. Вспомнилось, как маленькой она часто болела и лежала с высокой температурой в постели — это был ее секретный выход из всех сложных ситуаций, хоть и болела она не специально.

«Зашла бы сейчас мама!» — мечталось Дине, пока она разглядывала паучка, деловито оплетающего треснувший угол под потолком. Что делать со своей свободой? И свободна ли она? Или это очередная выходка Сета?

Под пуховым одеялом проблемы, казалось, не существовали, и Дина залезла туда с головой. Нет, тут дышать нечем. «Ладно, будь, что будет», — решила она и резко села, свесив ноги. За окном, затянутым поверх стекла полиэтиленовой пленкой, виднелись нечеткие фигуры старика и какой-то полной женщины. Дина покинула каморку и пошла искать, где бы умыться, втайне мечтая обнаружить душ. Из спаленки дверь вела в другую комнату, побольше. Оттуда можно было попасть на кухоньку или в «зал», где они вчера ужинали. Дина свернула в кухню, обнаружив там вместо душа полные ведра и деревенскую раковину с железным умывальником. Зачерпнув ковшиком холодной воды из ведра, Дина умылась.

— Рыбка моя, ты проснулась! — поприветствовал ее вошедший со двора хозяин с пластиковой бутылкой в руках.

Дина попыталась поздороваться, но закашлялась.

— Да ты не торопись говорить, — прервал ее попытки Егор Палыч. — Наболтаешься еще. Побереги горло. Будем тебя лечить, — похлопал он по бутылке. — Соседка парного молочка принесла. Для горла ничего нет лучше, чем горячее молоко, мед и масло топленое.

Дина сделала большие глаза — такую смесь она терпеть не могла с детства. Но старик не заметил, суетясь возле газовой печки.

— Тут у меня узко, иди в комнату. И вот тебе расческа, — вручил ей деревянную гребенку старик.

Дина нашла в зале на стене большое круглое зеркало и, разглядывая осунувшееся лицо, занялась волосами. Когда она доплетала косу, из кухни появился Егор Палыч.

— Какая ты красавица! — похвалил ее пожилой мужчина. — Прямо как в сказке — коса до пояса. Ну, иди сюда.

Дина взяла со стола кружку и, стараясь не морщиться, отпила жирное молоко, поверх которого плавали желтые кружочки расплавленного масла.

— Давай, давай, — подбадривал девушку старик, — надо до дна выпить. Ага! Вот и умница.

Дина открыла было рот, но дед покачал головой:

— Помолчи пока, — и протянул ей баночку с мазью, — вот этим шею намажь, а потом заверни шарфиком.

Столько заботливого тепла исходило от этого человека, отнесшегося к ней, как к родной, что Дине даже не верилось: «Бывают же такие добрые люди!». Она вернулась к столу с шерстяной повязкой на шее и знаком попросила ручку.

— Да, дитё, — согласился старик, — пора тобой заняться. Я спрашивать буду, а ты мне ответы пиши. Договорились?

Дина кивнула и написала:

— Я - Дина Соболева.

— Будем знакомы. У тебя близкие, родные вообще есть?

— Да.

— Здесь где-нибудь?

— А где я? — лицо девушки было красноречивее написанных слов.