Принцип Троицы

Старик скрылся за изящной дверью гостиницы, а Дина послушно направилась к стадиону за псом. В хозяйственном магазине девушка обнаружила крошечный отдел канцелярии. Недолго думая, она рассталась с небольшой суммой, купив обычные детские краски, кисти и бумагу для рисования. А вдруг удастся что-нибудь заработать — здесь же есть туристы. Веселый Дружок, лающий на своевольную буренку, послушался Дину, как хозяйку. Скоро нагнал их и не по возрасту спортивный Егор Палыч, и они дружно зашагали под гору. Подойдя к дому, они остановились, как вкопанные — перед калиткой ожидала знакомая Дине спортивная сумка с вещами. На прутьях дверцы болталась записка. Девушка сорвала бумажку и прочитала:

«Мне эти вещи не нужны. Не мой размер… Пользуйтесь».

Дина показала записку старику:

— Я не понимаю, как он может просчитывать каждый мой шаг? Неужели Сет слышит мои мысли на таком расстоянии? — с отчаянием проговорила она.

— Не знаю, — растерянно пожал плечами Егор Палыч, — может быть, он просто так хорошо понимает тебя, что угадывает твои поступки?

— А вы говорите, у вас пожить…, - вздохнула огорченная Дина, — от меня лучше шарахаться, как от прокаженной.

— Перестань, — рассердился старик, — глупости все это!

* * *

Домик, о котором говорил дед, оказался совсем близко. Маленькая, пропитанная нежилым запахом постройка из камня и дерева, ничем не выделялась среди других: не старая и не новая, выкрашенная не так давно в сочный зеленый цвет. За домиком стояла простенькая банька и сарай с дровами. Неухоженный двор порос зеленью и сорняками, тянущимися к солнцу из-под раскидистых кустов фундука. Как и в любом дворе этого поселка, здесь росли яблони, их налившиеся соком ветки готовы были вот-вот разродиться цветами.

Егор Палыч показал Дине хозяйство, запас круп и муки, растительного масла и чая:

— Александра, хозяйка, сказала, что можно всем пользоваться. Ну, это типа оплаты за охрану. Она купила этот дом в прошлом году, как дачу, но тут ее в командировку за границу отправили. Позвонила мне и сказала, что до Нового года не появится, а, может, и дольше. Так что живи, сколько душе угодно. Наскучит, приходи ко мне.

— Спасибо вам, Егор Павлович! — Дина обняла старика. — Что бы я без вас делала?

— На здоровье, девочка! Я тебя проведывать буду, ладно?

— Конечно! — улыбнулась девушка. — Я так вам благодарна!

— Кстати, сегодня вечером будет семинар в клубе. Что-то о Древнем Египте. Бесплатно. Если захочешь, можешь сходить.

— Не знаю, — замялась Дина.

— Как хочешь. Ладно, ты осваивайся, — собрался уходить дед, — ключ вот он, на столе. Да! Я молоко и мед на подоконник поставил. Попей еще, а то все похрипываешь!

— Спасибо! — повторила она вслед удаляющемуся старику.

Дина прошлась по комнатам. Обнаружив тазы и ведра, она поспешила приготовить себе воду для купания. Странное ощущение грустно-пьянящей свободы и легкого безумства не покидало ее ни на секунду. «Надо собраться с мыслями и решить, что делать дальше!» — говорила себе она, пока не имея ни малейшего понятия о будущих планах.

Обмотав мокрую голову махровым полотенцем, Дина вышла из дома. На заброшенных грядках огорода ей удалось найти нежные листья одуванчика, молодой крапивы, черемши и щавеля. «Вот и салат к обеду!» — обрадовалась она, прислушиваясь к многоголосому щебету птиц. На ум пришли библейские слова: «Не заботьтесь, что вам есть, и что вам пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа, не больше ли пищи, и тело — одежды? Взгляните на птиц небесных: не сеют, не жнут… и Отец ваш Небесный питает их»… Никогда ранее не был так ясен Дине смысл этих слов. Никогда до этого момента ей не доводилось прочувствовать, как она сливается душой с небом, со звоном птичьих песен и струящимся теплом солнца. Дина разулась и босыми ногами стала на рыхлую черную землю, поросшую шелковистой травой. «Не одна!» — звучало в каждой клеточке.

Ее переполняло ощущение свободы, словно невидимые цепи разорвались, позволив дышать полной грудью. Радостная и неожиданно для самой себя счастливая, она принялась напевать знакомую песенку, решив, что ни за что на свете не отдаст в чужие руки свою душу.