Принцип упреждающего удара

Сойдя с ленты, я прошел к стойке регистрации. Приложил карту статуса к панели на груди бота-секретаря и опустил руки в специальные углубления на столе. Фиксирующий раствор заполнил пространство ниш, лишая меня возможности двигаться. Я замер. Обычно проверка занимала от силы секунды три. Моя растянулась на двадцать девять минут. Все это время я стоял не шевелясь и даже дышать старался незаметно. Медленно начинал вдох и едва чувствовал, как воздух внутри приподнимает диафрагму, так же медленно выдыхал. Очень скоро от нехватки кислорода закружилась голова, но темп дыхания я не изменил. Не хотел давать роатанцам ни малейшего повода оторвать мне руки.

Наконец, раствор засветился и, втянувшись в стол, отпустил меня. Со спины неслышно подошли двое панцирей в силовой броне, и в сопровождении вооруженного конвоя я вышел на оживленную улицу Таоракиса. Вновь ощутил ярость толпы, выкрикивающей проклятия, и догадался, что в этот раз охрану приставили для моей защиты. О шлем разбивались комья земли, палки, фруктовые плоды и прочий мусор, который роатанцы заготовили для встречи со мной. И если бы не солдаты, уверенно прокладывающие дорогу к башне Высшего Каоанского суда, они охотно растерзали бы меня на части. Громкие вопли мешали сосредоточиться, голова все еще кружилась, и я мысленно порадовался, что роатанцы не видят моего лица. Слишком сильное удовольствие им доставят мои страдания. Проявлять слабость перед противником – не лучшая тактика, а в моем случае еще и заведомо проигрышная, ведь я знаю, какой мне вынесен приговор.

Перед административной линией – энергетическим барьером, окружавшим территорию суда, к конвою присоединились еще двое панцирей, и я слегка забеспокоился. По силе и боевым качествам любой роатанский гвардеец значительно уступал рядовому штурмовику Небесного флота, но четверо солдат в тяжелой броне против одного безоружного человека? Не слишком ли много? Хотя чему я удивляюсь? Для них я не просто человек. Я самый главный враг, палач и военный преступник, виновный в геноциде мирного населения. Много лет роатанцы пытались добраться до меня, искали лазейки в законах, добивались разрешения на арест и даже нанимали торговцев людьми, обещая щедрую награду за мою голову. И, наконец, нашли способ заманить меня на свою планету, причем разыграв комбинацию так, что я прилетел добровольно.

Я пересек барьер. Звуки стихли, уступив место тягучей вязкой тишине. Сияющее небо сменилось мутной пеленой защитного купола. Исчезли взгляды, лица, мелькание тонких клешней и лап. Судебная зона была отрезана от остального мира. На слушание допускались лишь судья и объектики, выступающие одновременно и адвокатами, и обвинителями. Правосудие по-роатански всегда вершилось вдали от чужих глаз. А вот казни они любили публичные.

У входа в башню застыл еще один бот-секретарь, но на этот раз подтверждение статуса не заняло много времени. Я поймал злобный взгляд одного из конвоиров. Вытянув шею и оскалив зубы, он пытался разглядеть меня сквозь темное стекло шлема. В спину уткнулся ствол плазмера. По тихому вибрирующему гулу я понял, что гвардеец перевел оружие в боевой режим. Остальные охранники придвинулись ближе, образовав вокруг тесное кольцо и вынудив двигаться шаг в шаг с ними.

Меня вели по длинной анфиладе коридоров, полутемных и безликих, словно тоннели подземных шахт. Становилось все холоднее, кожа под летным комбинезоном покрылась мурашками. На внутренней поверхности смарт-стекла появились предупреждающие знаки: еще немного – и температура воздуха опустится ниже компенсаторных возможностей материала, телу грозит переохлаждение. Панцири не снижая темпа перестроились и друг за другом двинулись дальше по стремительно сужающемуся коридору.

Через пару минут путь преградила энергостатическая дверь. За ней я увидел просторное помещение, заполненное парящими над полом кубами – камерами содержания заключенных. Часть из них были прозрачны и пусты, другие скрывали своих обитателей за зеркальными стенами. А в центре комнаты возвышался величественный монумент – огромная фигура роатанца в боевой броне, к ногам которого склонялись представители иных рас. Я почувствовал, как внутри поднимается гнев. Здесь были пехотинцы Ланорима и воители мира Керасс, солдаты Бергши и легионеры Ападарра. Все те, кого в открытом бою панцири никогда не смогли бы одолеть. Но больше всего меня злило, почти до безысходности и отчаяния, что среди каменных фигур стоял сгорбленный, коленопреклоненный СИЗБЕ. Где этим тварям удалось его раздобыть? Небесный флот никогда не оставлял врагу оружие и тактическое снаряжение и уж тем более не бросал своих штурмовиков на поле боя. По крайней мере, до меня. Я усмехнулся мысли, что всю военную историю человечества будут делить на до и после меня. Так уж вышло. Но это не давало роатанцам права глумиться над нами.