Принцип вмешательства (СИ)

- Блин... - Марат хотел еще что-то добавить, но не успел. В воротах клуба "Гладиатор" отворилась небольшая калитка, выпуская наружу человека в камуфляже военного образца. Очень хорошо знакомого ликвидаторам человека. Страдающий провалами в памяти четвертый патрульный из Гостеевки оглянулся и торопливо направился в сторону ближайшего перекрестка.

- Так, а вот это уже верх наглости, - с каким-то зловещим удовлетворением прокомментировал Чех, радуясь появлению цели, на которой можно выместить нарастающее раздражение. - Амнезия, значит, закончилась?

- Слушай, нам же вроде было распоряжение не палиться, - торопливо напомнил Марат.

- Палево не палево, но этого склеротичного я так просто не отпущу. Ты за ним, я в обход. Быстро!

Марат выскочил на асфальт, а Чех ломанулся уже знакомыми дворами, рассчитывая перехватить патрульного на перекрестке. Результат превзошел ожидания контрактника. Перемахивая через последний забор, Чех едва не врезался в как раз завернувшего за угол солдата.

- Ты, что, совсем спятил, олень? - заорал тот, шарахнувшись назад и наткнувшись на подоспевшего Марата. - Куда прешь? Глаза разуй!

- Полегче на поворотах, рядовой Петрашов, - вкрадчиво сказал контрактник, отряхивая репьи со штанов. Те, кто хоть немного знал сержанта Алексея Чеха, заслышав такой тон, предпочитали сразу искать укрытие подальше и покрепче, поскольку ничего хорошего он не сулил. - Смотрю, вас теперь решили поодиночке на патрулирование засылать? Для экономии, не иначе?

- Никак нет, товарищ сержант, - вытянулся в струнку спавший с лица солдат. - И прошу прощения - обознался.

- Прощаю, - тут же согласился буквально лучащийся добротой Чех. - Человека с оленем перепутать - действительно, с кем не бывает. Ну, что? Поговорим о склерозах и методах их лечения?

- Не могу, товарищ сержант, мне на дежурство заступать надо.

- А может, мне лучше Сергеенко попросить тебя на гауптвахту посадить? - задумчиво продолжил Чех. - До выяснения обстоятельств?

- За что? - рядовому Петрашову почти удалось изобразить удивление.

- А вот за дачу ложных показаний, например.

Во взгляде солдата промелькнуло сомнение.

- Думаешь, не послушает? Очень может быть. Но вот нашего генерала послушает точно, можешь не сомневаться. Что в "Гладиаторе" делал?

- К знакомым заходил. В гости.

- А в поселке, значит, они к тебе на огонек заглядывали? Не ври, все равно уже все знаем. Почему сразу не сказал?

Солдат молчал, переминаясь с ноги на ногу. Чех вздохнул, борясь с горячим желанием начистить рядовому физиономию для укрепления субординации. Нет, все-таки с предполагаемым противником общаться бывает на порядок проще - зуб там надфилем подпилить или карандаш в ухо... Такие экспресс-допросы всегда удавались Чеху лучше воспитательных бесед, и тем не менее беседовать почему-то приходилось чаще, особенно в последнее время. Контрактник сплюнул и вытащил из нагрудного кармана рацию.

- Ладно. Пойдем другим путем, - сообщил он в пространство.

Шебанов вышел на связь почти сразу, выслушал отчет, буркнул что-то вроде: "Ждите, сейчас буду" и отключил рацию. Спустя менее десяти минут камуфлированный "УАЗ" свернул с проспекта Ленина на ту улицу, где ликвидаторы сторожили неудачливого патрульного. Вот эта оперативность и легкость на подъем в новом начальстве Чеху весьма нравились. Другого хрен вытащишь из кабинета, неси ему туда все на блюдечке да еще через десятые руки, потому как самого к нему на пушечный выстрел не подпустят, а с этим и заговорить можно, и на место происшествия ему не в падлу выехать. Нормальный, в общем, мужик. Свой для своих.

Вышедший из "УАЗа" Шебанов смерил оценивающим взглядом жмущегося к забору и как-то сразу поникшего солдата.

- Ну, и что мы здесь имеем? - задал он скорее риторический вопрос.

- Рядовой Петрашов, - доложил Марат, указывая на патрульного. - Тот самый, последний оставшийся в живых.

- Тот самый, значит? - протянул Шебанов, прищурившись. - Ну, садись в машину, последний оставшийся. Поедем к Сергеенко, поговорим по душам.

- Не надо к Сергеенко, товарищ полковник, - еле слышно проговорил солдат.

- Не надо, говоришь? А назови-ка хотя бы одну причину, почему мне этого не делать?

- Я и так все скажу, честное слово.

- Ну, тогда рассказывай, - распорядился Шебанов, опираясь о капот автомобиля и закуривая. - Все. С самого начала и как на духу. И учти, чтобы я переменил свое мнение, информация должна быть стоящей.

Петрашов опасливо покосился на ликвидаторов, снова уткнулся взглядом в асфальт и медленно, словно для каждого слова ему требовалось неимоверное усилие, заговорил.