Принцип воина

Топот и дикие крики наполнили дворец. Буквально слетев по лестнице, стражники миновали двор, пронеслись по ночному саду, ломая кусты и перепрыгивая через изгороди, и подлетели к золоченой двери. Таня видела, как от нее, в ужасе бросая на ходу копья и щиты, бегут в разные стороны стражники внутренней охраны. Многие из них так и не успели укрыться от стрел мятежников. Пал от стрелы и единственный воин, попытавшийся закрыть перед восставшими двери.

Озверевшие от гнева и крови воины внешней стражи с ревом рванули наверх по богато украшенной лестнице. Проскочив ее, они ворвались в огромный зал со множеством статуй. Здесь они впервые встретили хоть какое-то сопротивление. Сомкнув щиты и выставив перед собой копья, человек тридцать стражников внутренней охраны перегородили выход из зала. Атакующие даже не остановились. Бегущий первым Метай необычайно ловко уклонился от неумелого выпада копья, вращаясь, вклинился между врагами и принялся рубить их мечом, который немедленно окрасился кровью. В образовавшуюся брешь тут же ринулись остальные бойцы внешней стражи.

Крики ярости нападающих перемешались с воплями отчаянья и страха защитников. Строй распался, и воины внутренней стражи бросились врассыпную. Таня заметила, что некоторые из них, отбросив в сторону оружие, выпрыгивают из окон. Те, кто не успел этого сделать, были изрублены в считанные секунды.

Золоченые двери в конце зала слетели с петель только после пятого удара живого тарана. С яростными воплями стражники ворвались во внутренние покои дворца… и обнаружили, что они пусты.

В течение нескольких следующих минут мятежники успели изрубить в щепы всю попавшуюся им под руку мебель, вспороть все подушки и перины, изорвать в клочья все портьеры и драпировки. Пух и перо летали по комнате и оседали на пол, словно снег. Наконец, когда стало ясно, что в комнатах не осталось ни одного уголка, где хотя бы теоретически мог спрятаться наместник, а все, что можно было уничтожить, уже уничтожено, вышедший на середину спальной комнаты Метай крикнул зычным голосом:

– Шабаш, братва. Утек мерзавец.

– Куда? – в отчаянии вскрикнула Таня.

– Да во дворце потайных ходов и проходов больше, чем обычных, – прогудел Метай. – Уходить нам отсюда надо, а то глазом не успеем моргнуть, как сотен пять гарнизонных нас в кольцо возьмут.

– А отомстить? – крикнул кто-то из стражников.

– Отныне и до века, я наместника кровник, – объявил Метай. – Где смогу ему нанести урон, там нанесу. Живым увижу, зарублю.

– И мы тоже, – закричали стражники.

– Но если сейчас промедлим, то уже поутру все пеплом станем, – продолжил Метай. – Посему сейчас айда из города.

Стражники одобрительно загудели.

– А как уйти? – спросила Таня.

– Я же сказал, – процедил Метай, – тайных ходов здесь множество. Внутренних не ведаю, а вот внешние мы стерегли.

– Арис хотел еще одного пленника спасти, – вскрикнула Таня.

– Некогда, – отмахнулся Метай. – В тюрьме нас стража стен и накроет. Уходим. А ты, девка, с нами пойдешь.

Он повернулся и зашагал прочь из комнаты. За ним потянулись и другие стражники. Двое из них подхватили под руки Таню.

Мятежники быстро спустились по лестнице, по которой только что проникли к покоям наместника, и снова оказались в саду. Однако они не пошли к тому крылу, из которого пришли сюда, а направились куда-то в сторону. Прошли через сад и оказались у высокой ограды. Нырнув за пышно разросшийся куст, Метай чем-то звякнул там и открыл совершенно незаметную стороннему глазу потайную калитку. Стражники быстро выскользнули на улицу, где Метай приказал им построиться в колонну по три. Таня оказалась в самом центре строя, зажатая между воинами. Четверо стражников, несущие тело своего убитого командира, встали в хвосте колонны. Метай скомандовал:

– Вперед.

Вскоре они вышли в порт. Стражники быстро выбрали ладью, связали и затолкали в трюм троих оказавшихся на ней слуг какого-то купца, погрузились и отчалили в темноту.

Таня стояла, опершись на борт, и смотрела на удаляющиеся огни города, когда к ней тихо приблизились двое стражников и выкрутили руки за спину. Тут же подоспел Метай и вытащил меч и кинжал из ножен на ее поясе, а конвоиры быстро связали руки.

– Что вы делаете? – вскрикнула Таня.

– Тихо, девка, – прошипел Метай и распорядился: – В трюм ее.

Глава сорок третья, о разбойниках и гесарах

Часы тянулись бесконечно, а ладья всё плыла. В темноте трюма было совершенно непонятно ни направление, в котором ладья движется, ни что происходит наверху, на палубе. До слуха пленников доносились лишь шаги да плеск весел. Как только Таню сбросили в трюм, крышка люка сразу захлопнулась, помещение погрузилось в темноту.

– Эй, кто здесь? – тихо позвал один из захваченных слуг.

Таня промолчала и поспешила забиться в уголок.

– Я видел, – проговорил другой слуга, – это один из внутренней стражи дворца. Захватили по пути, видать.

– Эй, парень, – позвал первый, – не молчи, откликнись.

Таня продолжала молчать.

– Почему они на нас накинулись? – спросил первый после непродолжительной паузы.