Принцип войны. Том 2

— Разумно, — кивнул Кирилл. — Видел я эту парковку. И выезд с улочки просматривается. Так что решим, Герасим Лукич?

— Почему бы здравую мысль не поддержать? — пожал плечами архат. — Езжайте туда. Матвей, вы можете со своим другом поспать часа два, чтобы потом не проморгать своего коллекционера. Мы его в лицо, увы, не знаем. Кирюша, свяжись с Ермолом. Как у него дела?

Кирилл вытащил телефон и набрал нужный номер. Ему понадобилось пару минут, чтобы выяснить ситуацию:

— Девушки не появлялись, Герасим Лукич.

— Что ж, будем исходить из худшего варианта, — закряхтел маг. — Езжайте уже отсюда. Скоро светать начнет.

* * *

В вязкой тишине, оказывается, хорошо слышно, как по венам течет кровь, мерно стучит по вискам, отдается в ушах, создавая непрерывный глухой шумовой фон — как далекий морской прибой. Где-то он есть, накатывает на берег, шурша галькой, а ты его не видишь.

Алике кажется, что она находится в подвале целую вечность, но стоит только взглянуть на изящные часики, подаренные Колояром еще в Торгуеве, и тоска накатывает с большей силой. Десять часов прошло с тех пор, как Бартоломео со своими молодчиками привезли в этот дом девушек и заперли их в этом чертовом узком пенале, обшитом досками! Уже утро, а Мейера как не было, так и до сих пор нет.

— Как думаешь, о нас не забыли? — почему-то шепотом спрашивает Алика дремлющую Анастасию, словно боится нарушить хрупкую тишину. Странное ощущение.

Подруга по несчастью выныривает из полусонного состояния и с недоумением смотрит на Алику, как будто не понимает, что она здесь делает. Красавица-дворянка с самого начала впала в оцепенение и даже разговаривала настолько неохотно, что Алика тоже прекратила теребить ее. Не хочет человек общаться — зачем насильно навязываться?

— Нас просто маринуют, — неожиданно выдала длинную фразу Настя.

— Что, прости? — не поняла Алика.

— Маринуют. Специально держат под замком, не приходят, не разговаривают, не допрашивают, в конце концов, — пояснила подруга с видом знатока. — Чтобы мы занервничали, запаниковали и приняли все их условия.

— Какие условия? Мы что-то должны Мейеру?

— Конечно, — из взгляда Насти пропадает поволока и бессмысленность. Голос отвердел. — Этот ублюдок, кажется, нас раскусил. Почуял, что мы представляем угрозу для его перстней. Напрасно ты так распиналась перед ним, демонстрируя свои знания по «солнечному доспеху». Сложил два плюс два и ловко посадил под замок.

— Мы с Колояром разрабатывали план, — Алика поежилась. Все-таки в подвале ощущалась сырость; если бы не шуба, давно замерзла. — Он настаивал, чтобы я как можно больше притягивала внимание Мейера. И знаешь, ведь клюнул. Сам привел в свою сокровищницу, показал эти перстни.

— Думаешь, они настоящие? Марк не наврал насчет проверки на аукционе?

— Нет, — качнула головой Алика, в сотый раз прокручивая в голове слова коллекционера, сказанные в его доме. — Мне кажется, он подозревает нас в связях с каким-то конкурентом. Помнишь, как Мейер отзывался о них? Друг другу готовы глотку перегрызть за артефакты. А здесь на кону «солнечный доспех».

— Слушай, — пошевелилась Настя и устроилась поудобнее, прислонившись к стене, — а почему такой ажиотаж вокруг «доспеха»? Я никогда не слышала о нем, а за последнее время столько узнала: кто такой Борей-Вараха, что за «солнечный доспех» он сотворил, перстни эти…

— Наверное, где-то произошла утечка, — призадумалась Алика. — Когда Колояр стал обладателем четверки перстней, начались странные события. Его несколько раз пытались убить, еще там, в Торгуеве. Мне кажется, те люди, которые собирают древние магические артефакты, узнали, чем обладает Колояр, и события стали разворачиваться с необыкновенной скоростью. Тут и некий мистер Грэйс, попытки бандитов обокрасть Мейера… В общем, дальше будет еще веселее.

— Куда уж веселее, — фыркнула Настя и насторожилась, схватив Алику за руку. — Тс-сс! Слышишь? Кажется, кто-то пришел.

Скрежетнул засов — и на пороге выросла фигура Бартоломео. Наемник поглядел на настороженных пленниц и поманил их рукой. Дождался, когда девушки поднимутся по лестнице, захлопнул дверь.

— В гостиную, — коротко приказал он.

Мейер в вязаном сером свитере расслабленно сидел в кресле с потертыми подлокотниками. Да и вся мебель, стоявшая в гостиной, представляла собой безвкусное сборище из разнообразных шкафов, стульев, продавленного дивана и унылых обоев, кое-где уже сползающих со стен.

— Ну и клоповник, — поморщилась Настя, остановившись на пороге, не в силах ступить на запыленный пол.

— Проходите, мадемуазель, — Мейер выглядел каким-то уставшим, напряженным. — Хочу с вами поговорить.

— Вы так и не объяснили свой поступок, господин Мейер, — расправив плечи, холодно произнесла Настя.

Бартоломео неожиданно схватил ее за локоть и бесцеремонно толкнул на диван. Девушка ойкнула от подобной наглости, едва не упав, если бы ее не поддержала Алика.

— Сели! — рявкнул он.

Мейер не отреагировал. Закинув ногу на ногу, коллекционер какое-то время рассматривал носок ботинка, на котором виднелись потеки грязи, и морщился.