Принцип жизни полковника Гурова

Неожиданно, вздымая хвост пыли, со стороны города пролетела дорогая черная иномарка с плотно тонированными стеклами, которая на несколько секунд притормозила у автобуса. Выглянув из окна салона, нагловатого вида оболтус с притворным сочувствием спросил у ближней из женщин:

– Что, похороны? Кто-то умер?

– Да, – простодушно вздохнула та, – похороны. Вот совсем молодую будем хоронить.

Резко сменив тон, теперь уже с глумливыми нотками оболтус проорал под визгливый хохот своих приятелей:

– Возить вам, не перевози-и-ть!..

Машина тут же рванула с места, унося с собой беснующихся, дико гогочущих юнцов. Ошеломленная услышанным, женщина перекрестилась и бросила вслед убегающему лимузину:

– Чтоб вам пусто было! Чтоб вам ни дна ни покрышки, уроды!

Еще одна из женщин осуждающе констатировала:

– Это Ронька Хлямпиков со своими дружками. Твари из тварей – клейма ставить негде! А этот шакаленок, что спрашивал, – сынок нашего прокурора Топоркина. Как только земля таких носит?!

Провожающие потянулись по проезду к воротам кладбища, обсуждая поступок чад местной «элиты». Сидя в кабине машины, скрытой в чаще от глаз посторонних куском настоящей маскировочной сетки, Гуров слушал доносящиеся до него разговоры. Одна из проходивших мимо женщин рассказывала:

– …Этих четверых ментов, что увозили с собой Андрея Самойлова, похоронили на особом, «начальском» участке. И вот теперь каждую ночь в их могилы кто-то вбивает осиновые колья. Говорят…

Конца этой фразы Лев не услышал и вопросительно взглянул на Александра. Тот, без слов поняв, о чем тот хочет спросить, пояснил:

– Гм… Лев Иванович, наш город эти твари здорово пригнули. Но не сломали!

Тем временем на кладбище гроб уже заколотили и опустили в могилу. Все, кто пришел проститься, бросили по три горсти земли, потом могильщики взялись за лопаты, и на кладбище одним могильным холмиком с грудой венков стало больше.

Как и планировалось заранее, Ростошин подошел к могиле своей несостоявшейся невесты и остановился перед ней, вглядываясь в фотоснимок на полированном деревянном кресте. Из толпы, двинувшейся к воротам, его кто-то окликнул:

– Володь! Поехали!..

– Пусть постоит! – возразили ему. – Такое пережить непросто… Потом доедет с кем-нибудь.

Вскоре кладбище опустело, и Ростошин неспешно зашагал к выходу. Внезапно со стороны дороги донесся гул мотора, и на кладбище стремительно вылетел «уазик», именуемый в народе «бобиком» с надписью на дверцах «ППС». Поравнявшись с Владимиром, машина остановилась, из ее кабины выскочили двое прапорщиков, вооруженных автоматами.

– Гражданин Ростошин? – спросил тот, что был постарше. – Вы задержаны по подозрению в совершении особо тяжкого преступления.

– Какого еще преступления? – разыгрывая из себя простачка, недоуменно развел руками Владимир.

– Поступило заявление от женщины, в отношении которой вами было совершено ограбление и изнасилование, – с апломбом пояснил другой. – Пройдите в тот отсек, сейчас повезем вас на опознание.

С обеих сторон схватив его за руки, прапорщики попытались защелкнуть на запястьях наручники, но не успели. Два мощных нокаутирующих удара опрокинули их навзничь. В тот же миг Ростошин, словно преодолевая стометровку, ринулся к кладбищенским воротам. Старший прапор запоздало вскинул автомат, но Владимир уже скрылся за зеленью лесополосы. Дико матерясь, прапорщики запрыгнули в кабину, и «уазик», развернувшись на могилах, помчался следом за ним.

Когда «бобик» влетел в зеленый туннель насаждений, неожиданно из посадки, загораживая ему дорогу, выехала легковушка, и водитель еле успел нажать на тормоза, чтобы не вписаться ей в бок. В тот же миг еще одна машина, теперь уже сзади, перекрыла им путь к отступлению.

Но это было только начало их приключений. Не давая опомниться сидящим в «уазике», из чащобы стремительно выскочили четверо крепких мужиков в штатском, в числе которых был и кандидат в задержанные. Они резко распахнули дверцы «бобика», и оба ошалевших от неожиданности пэпээсника вместе с водителем через несколько секунд валялись на земле, обезоруженные и деморализованные. Похоже, только теперь они прочувствовали на собственной шкуре, что испытывали люди, которых они арестовывали без малейших на то законных оснований.

Высокий, крепкий мужчина с непроницаемо-суровым лицом коротко распорядился:

– Всех в «браслеты»!

Старший прапорщик, немного придя в себя, попытался «взять на понт»:

– Вы кто такие?! Вы понимаете, что нападение на сотрудников внутренних органов карается длительными сроками заключения, вплоть до пожизненного?!

– С этого момента вы уже никто и звать вас никак! – Суровый гражданин без намека на церемонии с мясом сорвал погоны со всех троих. – Я – полковник Гуров, Главное управление уголовного розыска России.

Дошедшим до полного опупения пэпээсникам (уж не кошмарный ли это сон?!!) он показал свою «корочку». Еще один – мощный крепыш в потертой кожанке – тоже достал «ксиву» и жестко уведомил:

– Полковник Крячко, «контора» – та же. Ну что, уроды, ссученные твари, предатели, жить хотите?