Мы можем наблюдать влияние такой неопределенности на соглашения между владельцем и арендатором даже в современной Англии, поскольку такие соглашения всегда толковались при помощи обычаев, значение которых всегда незаметно уменьшалось и вновь возрастало в зависимости от изменявшихся потребностей следовавших друг за другом поколений. Мы быстрее изменяем свои обычаи, чем это делали наши отцы, и мы лучше принимаем наши изменения и с большей охотой преобразуем наши обычаи в правовые нормы и унифицируем их [Так, комиссия палаты общин во главе с Пьюзи сообщала, "что различные узансы длительное время преобладали в различных графствах и районах страны, подтверждая претензии выбывающих арендаторов в связи с различными видами сельскохозяйственных работ... Что эти местные узансы учитываются в контрактах или договорах об аренде... если только условия договоров прямо или косвенно не отрицают такую презумпцию. Что в некоторых частях страны возник новый узанс, предоставляющий выбывающему арендатору право на возмещение некоторых издержек... сверх тех, которые были упомянуты... Что эти узансы, видимо, возникли в связи с улучшенной и более активной системой сельского хозяйства, требующей больших затрат капитала... Что эти [новые] узансы постепенно достигли всеобщего признания в некоторых районах, вплоть до того, что в конечном итоге они были признаны там в качестве обычаев страны". Многие из них сейчас приобрели характер юридически закрепленных норм. См. далее § 10].
В наши дни, несмотря на детализированное законодательство и тщательно составляемые договоры, все еще остается большая неопределенность в отношении размеров той суммы капитала, которую лендлорд периодически вкладывает в содержание и расширение сельскохозяйственных построек и другие усовершенствования. Именно в этих вопросах, в той же мере как и в своих прямых денежных отношениях с арендатором, щедрый и либеральный землевладелец может проявить себя, и, что особенно важно для общих положений настоящей главы, изменения в реальной чистой ренте, требуемые от арендатора, столь же часто осуществляются путем негласного изменения долей в расходах на деятельность фирмы, которые несут лендлорд и арендатор, сколь и путем изменения денежной ренты.
Таким образом, корпоративные объединения и многие крупные частные землевладельцы часто предоставляют своим арендаторам возможность заниматься своим делом из года в год, не предпринимая никаких попыток добиться, чтобы денежная рента следовала за изменениями в реальной арендной стоимости земли; имеется также много ферм, которые не сдаются в аренду, и все-таки их номинальная рента осталась неизменной во время сельскохозяйственной инфляции, достигшей своего пика в 1874 г., и во время последовавшей депрессии. Но в более отдаленном прошлом фермер, знавший, что его рента занижена, не мог оказывать давление на своего лендлорда, чтобы тот вложил капитал в систему осушения, либо в новые здания, или даже в осуществление ремонта, и должен был ублажать его на охоте и в других делах; сейчас же лендлорд, имеющий постоянного арендатора, пойдет на многое, что не предусмотрено договором, ради того, чтобы сохранить этого арендатора. Таким образом, хотя денежная рента оставалась стабильной, реальная рента подверглась изменениям.
Изложенные обстоятельства служат важной иллюстрацией того общего положения, что экономическая теория ренты, или, как ее иногда называют, рикардианская теория, неприменима к современному землепользованию, если не внести в нее многочисленных исправлений и ограничений как в отношении существа, так и формы; дальнейшие же исправления и ограничения сделают эту теорию применимой ко всем формам средневекового и восточного землепользования, в которых признавалась какая-либо форма частной собственности. Такие различия касаются лишь степени, а не существа.
§ 3. Однако такие различия очень велики. Частично это вызвано тем, что в древние времена и в отсталых странах власть обычая была более бесспорной; частично же это имеет место потому, что при отсутствии научной истории короткая жизнь человека позволяет ему обнаружить медленные изменения а обычае не лучше, чем рожденной сегодня и гибнущей завтра мухе удастся заметить рост цветка, на котором она сидит. Однако основная причина заключена в том, что условия партнерства отражались в понятиях, которые редко поддаются точному определению и изменению.