Принципы и несчастная гордость

– Привет, Анют, – приветствует громко Рома, а я убавляю звук.

– Я на работе. Как видишь со мной все в порядке. Я снова один. Но завтра Михалыч обещал выйти. Как ты? Как все прошло в рекламном агентстве? И когда я увижу тебя по телику?

Рома говорит еще немного, и ролик заканчивается. Я печатаю ему сообщение.

Я: «Все прошло нормально. Я сейчас домой. А завтра обязательно все расскажу!» Ставлю несколько улыбочек в конце и отправляю.

Не успеваю убрать гаджет, как вдруг слышу чей-то плач. Поворачиваю голову и вижу Ритку. Чтоб ее. Она что ещё не уехала? Чего она тут ревет? Неужели из-за роли?

Девушка сидит на скамье и рыдает в ладони. Мое сердце немного сжимается от увиденного. Господи, ну не могу я смотреть на чужие слезы. Очень я ранимая, да и впечатлительная. Что с ней случилось?

Ноги сами несут меня к ней. Я подхожу ближе, но не решаюсь сократить те пару метров расстояния между нами.

Рита, будто услышав меня, всхлипывает ещё сильнее, а затем поднимает красные заплаканные глаза. Смотрит на меня в упор. Вытирает нос и зло усмехается.

– А, это ты. Получила роль? Молодец. Флаг тебе в руки барабан на шею. Пришла и получила. А я вот уже целые месяц к ним бегаю. Роль была уже у меня в кармане, если б не ты…

Все становится ясно. Ее горечь и обида. Виной всему реклама, на которую я, кстати, не хотела идти. Но я не виновата, блин, я не заслуживаю, чтобы она так грубо ко мне обращалась. Что вообще за свинство?

– Мы с тобой не знакомы, и я не понимаю твоей агрессии. А реклама… Что ж, значит судьба такая, – говорю я ей. Сама при этом начинаю дико нервничать.

– Как же не знакомы. Сначала ты отбираешь моего парня, а сейчас ещё и роль, – Джульетта достает из сумки платок и сморкается в него. Явно переигрывает. Давит на жалость.

– О чем ты говоришь? – произношу как можно спокойнее, хотя нервы трещат по швам. – Я не отбивала твоего парня. И роль… Роль мне досталась по знакомству.

– Не отбивала говоришь? – ядовито фыркает она. – А Ромка Березов? Хотя…. Хер с вами. Намучаешься ты с ним. Кинет он тебя как и меня. Попользуется и вышвырнет. А потом и спасибо не скажет. Все они козлы одинаковые. Ха-ха.

Девушка теперь то ли смеётся, то ли плачет. Вообще не разберёшь. Одно ясно – она истеричка. И на грани срыва.

И мне по уму нужно убираться отсюда, но слова про Рому больно скребут по сердцу, а в животе образуется что-то похожее на пружину. Но колючую и холодную, неприятную.

– Рома не такой. Что ты несешь? Он не козел! – бросаюсь я ему на защиту.

– Ага. Не козел. А кто тогда? А? – смотрит с ненавистью на меня девушка.

– Он не такой. Он сказал, что вас ничего не связывает больше. Зачем ты все переворачиваешь?

– Вот именно не связывает. Пожамкал, во всех позах поимел и выкинул как шавку.

Меня начинает тошнить от этих слов, а ее блестящие слезы почему-то отзываются тупой болью в голове. Обидно за Ромку. За себя. Ревность ошеломляет на столько сильно, что хочется забыть ее слова. Мне не хочется знать, что между ними было. Но откровением становится то – что жаль и ее. Черт бы ее подрал со своими слезами.

Вместе с тем, я не верю. Не верю ей. Возможно, у них был просто секс без обязательств и все. Он ей ничего не обещал. А она страдает тут, слезы льет, чтобы меня разжалобить.

– Знаешь что, мне не важно, какие у вас были отношения. У нас все будет по-другому. Ясно? – вспыхиваю я.

Разворачиваюсь и делаю два шага к выходу, желая прекратить этот идиотский разговор. Но слышу в спину.

– Ты думаешь ты особенная да? Это видео ведь от Ромки пришло? – вкрадчиво спрашивает она.

– Какое видео? – я замираю и поворачиваюсь снова к ней. – Ты подслушивала?

– Нет. Случайно услышала. На тихую громкость надо ставить. Орет на всю Ивановскую.... Так что? Я права? От него?

– Какая тебе разница? Отцепись уже от меня. И отстань от нас с Ромой. Он больше не твой парень. Ясно?

– Да иди ты уже! Я тебя не держу. Нужны вы мне оба… Но только скажу напоследок, что наш Ромка – режиссёр и мне шлёт ролики. И тебе и мне. Забавно правда? А может и ещё кому-нибудь. Кто ж его знает.

– Что.. ты… сказала? – говорю почти шепотом и стараюсь прочитать в ее глазах правду.

Откуда она знает про видео? Откуда? Да, я включила его, не удержалась, и ролик правда был громким. Но она не могла этого знать наверняка…. Неужели… Неужели она говорит правду?

– А то. Что Ромка твой играет на два фронта. Сейчас, погоди, – блондинка шарится у себя в сумочке и достает из ее недр красный смартфон. Аккуратно щелкает по экрану, а через несколько мгновений показывает мне ролик.

На нем Рома. Твою ж ты бабушку…. Это невозможно… Этого просто не может быть.

Рома лежит в постели и что-то говорит в камеру. Улыбается, а в конце посылает воздушный поцелуй. Его слова слышатся глухо и неразборчиво. Не понимаю слов, но вижу его. Рома. Мой Рома. Или уже не мой? Он никогда не был моим… и теперь уже не станет им….