Принципы ведения войны

Если, например, вместо того чтобы удовольствоваться захватом лагеря, оставленного неприятелем, или захватом оставленной им территории, мы каждый раз, когда он пытается остановиться на отдых, своим авангардом будем гнать его все дальше, тогда это ускорит его отступление и, следовательно, увеличит разложение. Но больше всего на это будет влиять бегство без передышки, в которое превратится его отступление. Ничто так угнетающе не влияет на солдата, как звук неприятельской канонады в тот момент, когда он после усиленного перехода так хочет хоть немного отдохнуть; если это возбуждение продолжается изо дня в день в течение некоторого времени, это может привести к паническому страху. В этом переживании заключается сознание того факта, что он постоянно вынужден подчиняться правилам, навязываемым противником, и не способен на какое-либо сопротивление, и это может в значительной степени ослабить дух армии. Эффект такого нажима на противника достигает максимума, когда нужда заставляет противника совершать ночные переходы. Если победитель на закате выбивает уставшего противника из лагеря, который тот только что разбил или для всей армии, или хотя бы для арьергарда, он будет вынужден или совершить ночной переход или ночью изменить свою стоянку, отнеся ее назад, что одно и то же; а победитель сможет спокойно провести ночь.

Определение порядка переходов и выбор места для остановок зависит от многих факторов, особенно от снабжения армии, мощных естественных препятствий на местности, больших городов и т. д. и т. п. Но все равно полезно так спланировать переходы в ходе преследования, чтобы они заставили противника передвигаться ночью, пока мы отдыхаем. Эффективность преследования при такой организации резко повышается.

Наконец, третья и самая эффективная форма преследования — это параллельный переход к непосредственной цели отступления.

Каждая разгромленная армия, естественно, имеет у себя в тылу, на большем или меньшем расстоянии, некое место, достижение которого является для нее существенно необходимым — или потому, что дальнейшее отступление опасно, например, если отступающую армию загоняют в ущелье, или потому, что побежденный должен добраться до определенного пункта раньше победителя, так как там расположены склады, продовольственные магазины, удобные позиции и возможность соединения с новыми корпусами, что позволит ему продолжить сопротивление.

Если победитель направится к этому пункту рокадной дорогой, совершенно ясно, что это ускорит отступление побежденной армии, доведя его в конце концов до бегства. Побежденный имеет только три пути противодействия этому: во-первых, самому броситься на неприятеля и неожиданностью нападения добиться успеха; но это явно подразумевает предприимчивого, дерзкого полководца и отличную армию, поверженную, но не полностью разгромленную.

Второй путь — ускорение отступления. Но именно этого противнику и надо. Такой прием ведет к неумеренным усилиям со стороны войск, а следовательно, и к огромным потерям: отставшим солдатам, разбитым орудиям и повозкам.

Третий путь заключается в том, чтобы пойти в обход и на приличном удалении обойти те пункты, где преследователю легче всего перерезать путь отступающему. В этом случае переход совершается с меньшим напряжением сил, и поспешность отступления делается менее вредной. Последний путь худший из всех, он напоминает ситуацию, когда неплатежеспособный должник берет новый заем и еще глубже увязает в долгах. Бывают случаи, когда этот путь можно считать целесообразным; иногда ничего другого не остается. Есть примеры, когда этот путь приносил успех; но в целом, безусловно, на его принятие толкает не твердая уверенность в том, что это самый надежный путь к цели, а страх повстречаться с противником. Горе полководцу, который поддается этому! Как бы ни был подорван моральный дух армии и как бы ни были обоснованны его опасения перед столкновением с противником, это зло лишь усугубится из-за боязливого уклонения от всякого риска такой встречи. Наполеон в 1813 году никогда бы не переправил через Рейн 30 000 или 40 000 человек, оставшихся у него после битвы при Ханау, если бы он избежал этой битвы и попытался перейти Рейн в Мангейме или Кобленце. Лишь посредством небольших боев, тщательно подготовленных и осуществленных, может быть воскрешен боевой дух армии.

Небольшие успехи оказывают невероятно благотворный эффект; но от большинства полководцев принятие решения о вступлении в небольшой бой требует огромного самообладания. Другой путь, путь уклонения от столкновения, кажется намного легче.

Однако нужно напомнить, что речь идет обо всей армии, а не об одной дивизии, которая, оказавшись отрезанной, стремится воссоединиться с армией путем обходного маневра; в этом случае обстоятельства иные, и успех достигается не так уж редко.