Принцы Пограничья (ЛП)

Поезд уже подъезжал к вокзалу Манчестер Пикадилли. Гвен знала, зачем приехала сюда — чтобы встретиться с тем парнем — но теперь, когда она почти добралась до места, это казалось бессмысленным. Она не могла понять, почему сочла это путешествие стоящим усилий. Ей хотелось лишь сойти с этого поезда и пересесть на ближайший обратный поезд до Кардиффа. К чёрту этого Брейди. Извините, но к чёрту его.

Она сунула в уши наушники, но плеер продолжал проигрывать в случайном порядке какие-то неизвестные ей песни; раздражающий инди-поп, который ей совершенно не нравился. Такую музыку любил Рис. Это он закачал эти песни на её плеер?

От этой мысли ей очень захотелось позвонить ему. Ей хотелось поговорить с Рисом больше всего на свете. Она каким-то шестым чувством ощущала, что, если поговорит с ним, то успокоится. Однако что-то удержало её от того, чтобы набрать его номер.

Музыка продолжала играть: какие-то песни, которых она не знала или которые ей не нравились. Гвен сняла наушники и сунула плеер в сумку. За окном проплывали серые платформы. Она уже видела впереди массивную крышу вокзала. Поезд остановился. Двери с грохотом открылись.

Люди начали вставать, собирать свои вещи.

Гвен сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь не расплакаться, и встала. Она оставила в поезде свой мусор, стаканчики из-под кофе, обёртки от еды, бумаги. Ещё у неё было несколько журналов. Один из них был раскрыт на странице со статьёй о Джолин Блэлок[88], о том, что с ней происходило после выхода сериала «Звёздный путь: Энтерпрайз». Гвен помнила, что сохранила эту статью для Риса. Она свернула журнал в трубку и положила в сумку, выбросив остальные.

Гвен вышла в проход и присоединилась к толпе других пассажиров, направлявшихся к выходу из вагона. Женщины в костюмах до сих пор разговаривали. Молодая женщина, которая много думала о себе, громко рассказывала своему телефону о том, что выходит из поезда.

Маленький мальчик и его мама были прямо перед Гвен. Она пропустила их вперёд, и мать с благодарностью улыбнулась ей. Мальчик ковылял вперёд, прижимая к себе игрушечного Губку Боба.

Гвен сошла с поезда и свернула в ту часть платформы, где было тихо и безлюдно. Она стояла там, тяжело дыша; ей было больно. Холодный воздух был пропитан дымом. Свистки, голоса, хлопанье дверей и стук шагов едва доносились до того места, где остановилась Гвен. Послышалось объявление по громкоговорителю.

Больше не в силах сдерживаться, Гвен расплакалась. По её лицу потекли слёзы, она вздрагивала, всхлипывая. Чувство потери стало совершенно невыносимым.

Зазвонил телефон. Гвен понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и ответить на звонок.

— Гвен?

— Джек?

— Гвен, ты в порядке?

— Да. Я… да.

— Где ты?

— На вокзале Манчестер Пикадилли, — ответила она.

— Хорошо. Зачем ты туда поехала?

— Я… это сложно.

— Гвен, — произнёс голос Джека. — Это важно. Я должен поговорить с тобой о Джеймсе.

Она сглотнула. Шмыгнула носом. Задумалась.

— О ком? — переспросила она.

Он выбежал из продуктового отдела и помчался по верхнему этажу торгового центра. Там было полно народу. Яркий дневной свет падал сквозь стеклянную крышу на сотни толкающихся людей.

В голове роились разные мысли. Сердце колотилось как безумное. Он…

Он замедлил бег. Он вёл себя глупо.

Джеймс остановился и медленно повернулся, разглядывая толпу. Никто не задерживал на нём взгляд. Все были сосредоточены на своих субботних покупках и на разговорах со своими партнёрами, друзьями или ноющими детьми.

Звуки, слишком много звуков, все гулкие и приглушённые. Это было всё равно что находиться под водой в общественном бассейне, где полно народу, и слышать отзвуки чужих голосов.

Ладони были влажными от пота. Джеймс посмотрел на свои руки, подняв их перед собой. На одно короткое мгновение ему показалось, что это вообще не его руки, и от этого у него неприятно засосало в животе. Это были чьи-то чужие руки.

Вдох, выдох. Глубокий, глубокий вздох. Испугавшись собственных частей тела, казавшихся ему совсем чужими, Джеймс отшатнулся. Оуэн ошибался. С ним происходило какое-то чудовищное превращение, прямо здесь, средь бела дня, на глазах у сотен людей. Или Оуэн был прав, а Джеймс просто сходил с ума.

Кто-то смотрел на него. Джеймс ощущал это, каким-то шестым чувством, это было как покалывание горячих иголочек. Он поднял взгляд, изучая огибавшую его толпу.

Он увидел мужчину, худощавого блондина в чёрном костюме. Мужчина стоял в двадцати футах от Джеймса, толпа огибала и его тоже. Этот человек смотрел прямо на Джеймса.

Джеймс знал, что где-то уже встречался с ним. Где, где, где?

Почему он смотрит на меня?

Джеймс очень медленно повернул голову вправо — буквально на несколько градусов. В десяти ярдах слева от блондина безмолвным и неподвижным островом в толпе стояла другая фигура. Темноволосый мужчина в чёрных джинсах.

Он тоже смотрел на Джеймса.