Принудительное влечение

    Ирочка не пришла ночевать. О чем она только думает! Нет, не так… О чем думает Ларионов?! Если он надеется только поразвлечься, то… очень скоро хроника происшествий поведает всему миру о ранней кончине известного актера – уж Ольга постарается. Где Ирочка, где она… Еще Уваров с утра лезет с вопросами – и так тошно!

    – Как там дела с маньяком? – поинтересовался Сергей, заливая коричневые крупинки быстрорастворимого кофе кипятком.

    – Ищут, – многозначительно ответила Ольга, надеясь, что Васечкин не теряет времени даром и действительно разыскивает убийцу Самаринского. – Не волнуйтесь, очень скоро мы покинем вашу квартиру.

    – Не торопитесь, – усмехнулся Сергей, – боюсь, я теперь не смогу жить без вас…

    Они посмотрели друг на друга и одновременно резко отвели глаза в сторону. Уваров хотел пошутить, мол, без ваших фокусов и выкрутасов мне уже будет скучно. Но фраза получилась такой, какой получилась, и в воздухе повисли неловкость и напряжение.

    Дверной звонок разорвал натянутую атмосферу.

    – Ирочка! – воскликнула Ольга и метнулась в коридор.

    – Теперь все дома, – вздохнул Сергей и сделал большой глоток горячего кофе.

    Это была действительно Ирочка. Счастливая, улыбающаяся до ушей. Напевая под нос прилипчивую мелодию, она, точно перышко, полетела по коридору в сторону комнаты, которую делила с Ольгой.

    – Как я тебя люблю, как я дедушку люблю, как я Андрея люблю, как я Сергея Юрьевича люблю, как я люблю весь этот мир, – падая на диван, выпалила Ирочка.

    Вопросы были лишними. Ольга улыбнулась ей и сказала:

    – Я тебе сейчас чаю налью, есть еще бублики, хочешь?

    – Давай бублики, давай много бубликов, – закивала Ирочка, хотя и была сыта.

    Он не позвонил в одиннадцать, хотя обещал. Он не позвонил в двенадцать, в час, в два… Ирочка сидела на диване, держа в руках мобильный телефон. Тихая и грустная. Ольга мысленно точила огромный топор палача о шершавый, закругленный камень – искры летели в разные стороны, обещая жестокую расплату.

    С одной стороны, панику можно было назвать преждевременной, но с другой – интуицию не проведешь.

    – Ты же сама сказала, что у него репетиции, не забывай – он занятой человек. Актеры вообще не принадлежат себе, они принадлежат народу, – утешала, как могла, Ольга.

    – Я позвонила в театр, – ответила Ирочка, – нет у него сегодня никаких репетиций, только вечером роль в спектакле.

    Соврал, гад! Ольга нахмурилась и мысленно перешла к виселице. Узел на веревке надо сделать хороший, чтобы не сорвался…

    – Тогда позвони на мобильный, мало ли какие дела у человека.

    – Он трубку не берет.

    – Так, может, у него репетиции не в театре, а на съемочной площадке, вот и занят по самые уши, – с трудом уже находя доводы, предположила Ольга.

    – Он сейчас нигде не снимается и в этом году не планировал.

    А если запихнуть его в бочку, залить цементом и с обрыва в море?

    – Сиди здесь, я сейчас приду, – прочеканила Ольга, выходя из комнаты.

    – Ты куда?

    – С Сергеем Юрьевичем побеседую.

    Уваров, услышав это, отложил газету в сторону и приготовился к очередному шоу под названием «Здравствуйте, я – Поливанова Ольга Дмитриевна, спасайтесь кто может». Во время завтрака повздорили, пообедать спокойно, видимо, тоже не придется.

    – А скажите-ка мне, Сергей Юрьевич, – начала Ольга, заглядывая в кастрюлю с борщом. – Что у вас, мужиков, внутри?

    – Сердце, легкие, печень…

    – Это понятно, – отмахнулась она, звякая крышкой. – А душа у вас есть?

    Уваров сделал один неутешительный вывод – Ольга в данную минуту зла на мужское население земного шара, и ему, как единственному представителю, находящемуся под рукой, сейчас придется отдуваться за всех.

    – Есть душа, – ответил он.

    – Врете вы все, ничего у вас нет.

    – Я лучше знаю.

    – Ну, вот допустим, вы познакомились с девушкой, хорошей и доброй…

    «Похоже, речь пойдет об Ирочке», – подумал Уваров.

    – Она вам выказывает свою симпатию. Что вы будете делать?

    – Приглашу ее в музей или библиотеку, – сдерживая улыбку, ответил Сергей. Сейчас бы встать, подойти к ней близко, притянуть к себе… Нет, что-то у них там случилось, придется пока поработать домашним психоаналитиком.

    – Я серьезно с вами разговариваю, – гневно сверкнула глазами Ольга.

    – Ты все равно меня не услышишь, – сбиваясь с «вы» на «ты», ответил Сергей.

    – Это почему?

    – Потому что ты сейчас настроена агрессивно и хочешь услышать только одно – «я, конечно же, потащу ее в постель». Тут-то ты обрадуешься, запустишь в меня кастрюлей с борщом и закричишь: «Я так и знала, я так и знала!»

    – А вы действительно потащите ее в постель? – Брови сдвинулись, не предвещая ничего хорошего.

    – Не исключено, – ответил Уваров.

    – Я так и знала! Я так и знала! – топнула ногой Ольга.

    – Кастрюлю только не трогай, – улыбнулся Уваров.

    Ольга с грохотом подвинула стул, села и стала испепелять Сергея взглядом. Ей хотелось получить хоть какой-нибудь утешительный ответ хоть на один из своих вопросов. Ну не может Ларионов так поступить с Ирочкой, ну должна же у него быть душа.

    – Но почему для вас все так просто? Почему у вас ничего внутри не болит.