Принуждение к миру

– Жизнь воина суетная, непростая. Может, не стоит вовлекать в эту жизнь других людей? Как говорил поэт: в юдоли, где мы обитаем, любое деяние – зло.

Гордей стиснул зубы, переживая раздражение и чувство вины одновременно.

– Воины – тоже люди, отец.

– Тоже верно. И всё же…

– Я люблю её! – Признание вырвалось само собой, и он тут же пожалел об этом, хотя мгновением позже подумал: а пусть знает!

Гамаюн окинул его лицо усмешливым взглядом.

– Ты же не знаешь Глашку.

– Знаю!

– Что ж, взялся за оглобли – вези. Опора ей надобна.

– Всё будет зависеть от её слова.

Анурий Фокич отошёл, полуобернулся:

– Я тут недалече на дот немецкий набрёл, будет время, сходи.

– Хорошо, – пообещал Буй-Тур, переживая смущение и облегчение. Всё-таки он боялся, что дед Аглаи запретит ему встречаться с внучкой, сославшись на её молодость. Хотя вряд ли запрет подействовал бы на его решение.

– Что он тебе сказал? – шепнула любопытная Аглая, когда он вернулся к костру.

Буй-Тур сурово сдвинул брови:

– Велел завязать и прекратить!

Девушка фыркнула.

– Не наоборот?

Гордей понизил голос:

– Сказал, чтобы я о тебе заботился.

– Я серьёзно.

– И я серьёзно. Как только сыграем свадьбу, я переквалифицируюсь в управдомы либо буду в школе преподавать уроки вязки свитеров.

Аглая округлила глаза:

– Ты умеешь вязать?

– А то! – гордо вскинул он подбородок. – Бабушка в детстве учила.

Аглая засмеялась, сообразив, что он шутит.

– Ты несерьёзный человек, Гордей Буй-Тур. Но идея мне нравится – насчёт школы. Меня никто вязать не учил. Ну, всё, зови учёных мужей, а то остынет ужин.

Буй-Тур послушно двинулся к Опухоли.

Через полчаса они ужинали, с удовольствием уписывая рисовую кашу с тушёнкой и картофельное пюре с грибами.

Пинский, наевшись от пуза, отвалился от костра с кружкой горячего чая.

– Здорово как! Спасибо, хозяйка. Всё было очень вкусно, как дома. Вообще мы попали на курорт: тепло, сухо, комаров нет – цимес! А как вам этот водянистый пузырь? Ничего не напоминает?

– Каплю, – простодушно пожала плечами довольная похвалой Аглая.

– Пирамиду! Разве что её не строили, а слепили из воды.

– Слепили? – фыркнула девушка. – Кто?

– Энелобы.

– Кто?!

– Создатели НЛО. Я пишу монографию о неопознанных летающих объектах, которые являются техническими системами криптоцивилизации. Ни одна из прежних цивилизаций, считая легендарные Атлантиду и Гиперборею, с Земли не ушли и уходить не собираются. Они и сейчас живут рядом с нами, только параллельно. Их объекты мы и видим как НЛО. И этот водяной пузырь – тоже их объект.

Строев, допивавший чай, молча поднялся и ушёл к берегу реки.

Буй-Тур и Гамаюн переглянулись.

– Классная идея для романа, – улыбнулся Гордей, подмигивая старику.

– Монография – не роман, – пренебрежительно махнул рукой Пинский. – Закончу, Нобелевку получу.

– Значит, Опухоль, по-твоему, – пирамида атлантов?

– Или гиперборейцев.

Аглая посмотрела на деда.

– Насчёт цивилизаций не знаю, – отозвался на её взгляд Анурий Фокич, – а древние живут с нами бок о бок, это точно.

– Кого вы имеете в виду? – озадачился Буй-Тур.

– Лешие, домовые, бабаи, болибошки, вазилы.

Лейтенант хохотнул.

– Ну, это сказки.

– Вовсе не сказки, – тихо возразила Аглая. – У нас домовушка живёт, хитренький и весёлый.

– Ты серьёзно? – удивился Пинский.

– Она любит с ним разговаривать, – усмехнулся Гамаюн.

– Шутите.

– Ты человек городской, потому и не знаешь природы.

– Почему же не знаю? Каждый год на природе, всю географию изучил.

– Костя, подойди, – раздался голос Строева.

Пинский лениво повернул голову, потом всё-таки поднялся и, ворча что-то под нос, поплёлся на голос начальника с кружкой чая в руке. За ним последовал и молчаливый капитан Няндома, за всё это время не обронивший и трёх слов.

Буй-Тур понизил голос.

– Не удивляйтесь, Анурий Фомич, они люди подневольные, на государевой службе, им многое не позволено.

– Я уже понял, – кивнул Гамаюн.

– А на самом деле, вы верите в гиперборейскую версию наших предков?

– Вера – дело хорошее, если голова не способна к размышлению, а я не верю – знаю. Борейцы жили там, на севере. – Старик бросил взгляд за спину. – Последние из них ушли на наш материк одиннадцать тысяч лет назад, стали истинно волохами, знатоками волшбы.

– Волхвами?

– Волхвы появились позже. Кстати, в Гиперборее был матриархат, что и послужило основой правильного развития цивилизации. Те, кто не хотел подчиняться Матери Сва, ушли на юг, образовали…

– Атлантиду!

– Верно. Атланты создали оппозицию учению Материнского Покоя, боготворили Бездну, Тьму, Вихрь-стихию. Основой их энергетического могущества был экстаз, внезапные порывы. Главным же занятием наших предков были странствия по Мирам Вселенной. Они создали…

– Храм Странствий.

Анурий Фокич пожевал губами.

Буй-Тур сконфузился.

– Прости, отец, больше не буду перебивать.

– Да, Храм Странствий. Который лежит сейчас на дне морском, закупоривает жерло Водоворота.

– Вы его видели?

– Храм? Нет, к сожалению, не видел, хотя знаю, что он существует.

– А Ключ, который ищут эти варнаки? – Буй-Тур кивнул на каменистую гряду, за которой скрывался лагерь «этнографов».