Принуждение к миру (СИ)

Размышлять было некогда. Теперь в памяти нужно держать только три вещи: сколько патронов должно остаться в магазине после очередного плевка свинцом; сколько полных магазинов осталось в "лифчике"; и что потом нужно будет обязательно поменять позицию. Иначе пристреляются и тогда – все. Особенно, если ведешь перестрелку не с одним врагом, а с несколькими. Их задача не давать тебе высунуться, пока другие подберутся и навалятся. Это дело пяти минут для солдат срочной службы со средним боевым опытом. Адреналин бьет в кровь. Опасная штука - перевозбуждение. Теряется чувство опасности. Я высаживаю по противнику еще один автоматный магазин. Прижавшись спиной к камню, вставляю новый.

Чёрная точка снаряда прочертила плавную линию траектории и воткнулась в дом, в четырёхстах метрах от нас. От мощного взрыва полетели в разные стороны шифер, балки. Стены сложились и рухнули во внутрь здания. В небо поднялось громадное облако пыли.

Снова тяжко бахали орудия, звенели, вылетая из самоходок на асфальт, огромные гильзы, надсадно взвывали, обжигали и рвали нутро здания снаряды. С грохотом рушились перекрытия, валились стены.

Пора и осмотреться. Сначала, что сзади, что по бокам. Сзади встала наша техника. Пытаются огнем своих пушек подавить огневые точки противника. Мы их достать не можем, только наши пушки и молотят за спиной, а мы их тоже не достанем. Но как-то странно, что наши так быстро гибнут. И потом до меня дошло. Снайпера! Один выстрел - одна смерть. И уже никто не спешит на помощь раненым. Лишь кричат, подбадривают, но не более того. Надо что-то делать. Бочком, бочком по стене, поближе к пулеметному гнезду. Автомат висит на ремне на левой руке. Достаю гранату, ввинчиваю запал, разгибаю металлические усики, рву кольцо. Время замедления после отлета рычага секунд шесть, а может и меньше, все вылетает из головы. Но чтобы не рисковать, - она же может и назад вылететь! - разжимаю руку, рычаг отлетает в сторону, негромкий хлопок, но для меня он звучит оглушительно. Время замедляется, я смотрю на гранату, от запала медленно отходит небольшой беленький дымок. Слышу, как стучит сердце. Я без размаха просто закатываю гранату в подвальное окно, мгновенно отпрянув к стене.

Украинская пехота пряталась за деревьями и руинами ближайших домов. Для острастки выпустил длинную очередь.

Согнувшись пополам, я отплевывался и безуспешно пытался восстановить дыхание, а в голове одна глупая мысль: "Интересно, а бронежилет у меня тоже от пота промок насквозь или нет? Так я еще никогда не бегал!"

Добив магазин, пристегнул новый и принялся внимательно изучать результаты обстрела.

Кто в кого стреляет было не разобрать. Поддавшись общему ажиотажу, тоже выпустил пару очередей по горящим обломкам дома. Никто не ответил, и я стрелять перестал. Однако со всех сторон продолжали грохотать длинные очереди, порой пули визжали прямо над головой.

Сначала я двигался вдоль дома, перебегая из комнаты в комнату, через проломы в стенах пробираясь из подъезда в подъезд. Изредка постреливал одиночными на звук, на мелькнувшую тень, на смутное движение.

Следующая комната, кудазаскочил, оказалась угловой, все, дом кончился, дальше открытое, простреливаемое пространство. Скорчившись в углу комнаты, я внимательно осматрел расстилающийся за выбитыми провалами окон пейзаж, искал промежуточные укрытия, что позволили бы под огнем пересечь улицу и заскочить в следующий дом.

Атакующие осторожно выглядывали из-за деревьев, мусорных баков и покореженной детской горки. Один наголо стриженый парень нашел себе укрытие за бетонным парапетом детской песочницы и теперь сосредоточенно выцеливал оттуда три распахнутых окна с выбитыми стеклами на втором этаже дома.

Сквозь грохот стрельбы поспешно опустошавших магазины слышалсягромкий смех.

Я припал щекой к автоматному прикладу. Сквозь прорезь прицела бегущие далеко в полный рост, одетые в черные комбинезоны фигурки казались совсем не страшными и вряд ли в полном смысле этого слова живыми. Совсем не люди - просто мишени! Затаив дыхание, нажал на спуск. Автомат грохнул короткой очередью. Пули взбили фонтанчики пыли на равном расстоянии между двумя наступающими. Те не обратили на обстрел никакого внимания.

Страха не было вовсе, все происходящее казалось детской игрой. Мучительно долгий выдох, плавное медленное нажатие на спусковой крючок. услик на бегу будто наткнулся на невидимую стену и, с размаху врезавшись в нее, отлетел, приземлившись на задницу. Пуля, должно быть, попала ему куда-то в живот, потому что он не упал, а так и остался сидеть, судорожно прижимая к животу руки и мотая из стороны в сторону головой. Я тщательно прицелился в него, чтобы добить, но к раненому подбежали еще двое и, подхватив под руки, волоком потащили прочь. Разволновавшись оттого, что подстреленный враг вот-вот может уйти, я в быстром темпе сделал с десяток выстрелов вдогон, но так ни разу и не попал. Пули вовсе не страшно жужжа и посвистывая, проносились где-то над головой не пугая.