Принуждение к войне. Победа будет за нами!

В общем, очень похоже, что это подземное строительство постепенно заморозили. При этом большую часть уже построенных сооружений, как оказалось, засыпали землей и строительным мусором, кое-что даже залили бетоном, что-то использовали в качестве фундаментов для построек совершенно иного назначения. А остальное просто бросили. Нет, часть сооружений, похоже, достроили, но уже в более поздний период и по новым стандартам. В нашей части города есть несколько крупных, относительно новых бункеров. Но они все размещены под госучреждениями или больницами, там и сейчас МЧС иногда проводит плановые учения. Точных схем старых убежищ нет, похоже, их когда-то частью засекретили, а частью уничтожили. Лазать туда кому попало опасно, да и особого смысла нет. Туда даже бомжи не суются, поскольку нет никаких удобств и зимой там холодно, как в могиле, а летом пыльно и душно, так что нечем дышать. К тому же что-то со временем обвалилось. Где-то соединительные штольни оказались напрочь перекрыты городскими коммуникациями более позднего периода. Где-то, сунувшись сдуру, упрешься в затопленные грунтовыми водами или талой весенней водой отсеки. В некоторые укрытия вход существует только из-под земли, поскольку внешние входы-выходы давным-давно засыпаны, а сверху над ними давно поднялись или жилые дома, или, к примеру, дороги. Короче, тут можно сгинуть с легкостью необыкновенной. Насовсем. Даже у местных МЧСников есть негласное правило – не лазать туда искать пропавших. Из-за этого под землей иногда можно найти подгнившие трупы и даже человеческие костяки – понимающие бандюки и прочий криминогенный элемент из местных знают, что лучшего места, чтобы быстро избавиться от трупа, нет. Другой вопрос, что они обычно ленятся тащить покойника далеко, а прямо под входными лазами трупаков иногда все-таки находят, если ментополы попадаются небрезгливые и непугливые.

А попасть туда, в общем, довольно легко. Есть оставшиеся со старых времен колодцы, выглядящие один в один как канализационные. Но ведущие не в городскую дерьмотечку, а в соединительные штольни и проходы. В общем, мой план текущих действий был прост. Выйти к ближайшему входу в наши «катакомбы». Если пойдут за мной – помотать их под землей, завести подальше, в какой-нибудь тупичок А самому ближе к утру уйти оттуда через другой ход. То есть оторваться чисто. Пока они вылезут без постороней помощи обратно, времени пройдет прилично. А я, глядишь, уже сориентируюсь и чего-нибудь да предприниму. К тому же на крайняк была у меня в одном подземелье заначка – один мой слегка криминальный приятель просил припрятать ТТ, и не дома же мне его держать? Правда, искать ствол придется долго и на ощупь, поскольку, кроме подсветки в мобиле, ничего нет, а ее надо экономить. К тому же ствол весь в масле, да и патронов в обойме того ТТ всего четыре штучки – больно-то не разгуляешься…

В общем, я застегнул куртку и пошел далее быстрым шагом. Петляя и срезая углы по темным дворам. Позвонить ментополам? Ага, щас. У нас в Речниковке, как известно, полиция ведет себя в духе немецких оккупантов в Белоруссии. Оправдывает последнее переименование. Как говорят в народе – полицай опора оккупантов. По одному они не ходят, из расположения не выходят, сидят за высоким забором и все больше ездят по району на патрульных машинках, да и то там, где дороги получше, а на ночные вызовы раздраженно отвечают: «Мы после 22.00 не работаем». А редкий заблудший дневной патруль обычно занят тем, что пытается оштрафовать каких-нибудь малолеток, в открытую пьющих пиво. Участкового я лично не видел лет двадцать и даже не знаю, как он сейчас выглядит. До 1991-го был у нас какой-то солидный дяденька с погонами капитана, так он уже давно на пенсии. Вообще-то у нас в районе сотрудника полиции можно встретить разве что утром или вечером возле РУВД, в момент, когда он идет на работу или с работы. Так что это не вариант. Кстати, что я им скажу? Криминала-то пока что нету… Остается полагаться только на себя…