Принуждение к войне. Победа будет за нами!

– Не «Уссыскин», а «Усыскин». Аэронавт такой был, героически погибший в середине 1930-х, во время подъема на стратостате на рекордную высоту.

– А-а, – вспомнил я. – Это тот, что вместе с Васенко и Федосеенко накрылся, что ли? Тогда помню. Прощения просим.

– Ну так вот, официально наша «Особая экспедиция 128» шла под флагом Севморпути. Официальной целью была объявлена доставка во Владивосток и далее, на освобожденные от японцев территории (Сахалин и Курилы), техники и оборудования для обеспечения дальнейшего устойчивого судоходства на дальневосточном участке Северного морского пути. Кстати, нам на борт реально погрузили массу грузов для полярников – продукты, теплую одежду, маячное оборудование, радиостанции, оснащение для метеостанций, лес для постройки домов, лендлизовские щитосборные дома и прочие подобные вещи, которые действительно везли по прямому предназначению.

– А зачем экспедицию отправили именно с Балтики? Не могли по тому же Севморпути пустить? По-моему, это уже получалась не секретность, а полная чушь. На месте американцев я бы в это не поверил ни в жизнь.

– Зря ты так считаешь. Думаешь, кого-то волновало мнение американцев? Просто старались обеспечить убедительность легенды. А Севморпуть во время войны регулярно не действовал. Ты про это должен знать. Достаточно вспомнить, с какими неимоверными трудностями переходили по нему боевые корабли с Тихоокеанского флота на Северный во время войны. За время войны там изрядно запустили навигацию, сократился персонал, число промежуточных зимовок и метеостанций. Все это еще предстояло долго и нудно восстанавливать. К тому же практически не было кораблей, пригодных для плавания во льдах. Тот же «Усыскин» ледоколом был весьма условным, скорее «пароходом ледокольного типа». А «Либерти» – вещь и вовсе не ледокольная. Ну и не забывай про мины, оставшиеся с войны, и прочие подобные «прелести»…

– А типа на Балтике мин совсем не было?

– Тогда минирован был весь мировой океан. Его тралили потом чуть ли не до 1960-х годов и то вытралили не все. Главное в другом. На Северном флоте не было крейсеров с катапультами, а нам надо было тренироваться до последнего момента. А на Балфлоте такие крейсера были. Точно так же, в Ленинграде было проще и быстрее грузить все необходимые полярные причиндалы, поскольку большая часть оборудования или делалась на ленинградских заводах, или имела трофейное либо лендлизовское происхождение и бралась со складов того же Балтийского флота. Да и все руководство Севморпути с Папаниным во главе тогда тоже сидело в Ленинграде, поскольку на северах сразу после войны было элементарно негде жить, не то что работать. И это тоже было в нашу пользу в плане сохранения основной легенды.

– А реально вы зачем отправлялись? Так сказать, «не для протокола».

– Искать в Антарктиде тайные убежища нацистов, документы, ценности, ну и, естественно, самих военных преступников из гитлеровской верхушки. Для этого были задействованы отдельная лыжно-десантная рота с горной и парашютной подготовкой (укомплектованная в основном профессионалами, последние два года войны резавшими в Карелии финнов и дитлевских егерей) с разведвзводом, инженерно-саперная рота, минометная батарея с четырьмя 8 2-мм минометами и артвзвод, имевший две самоходки Су-76М на уширенных зимних гусеницах. Из транспорта имелось 10 аэросаней HKЛ-16-41, 5 тягачей Я-12 на уширенных гусеницах и с адаптированными к морозу двигателями и около 10 транспортных тракторов С-2 и С-60. Аэросани и тракторы тоже предназначались полярникам. В приданный экспедиции авиаотряд входили 6 самолетов. Две летающие лодки «Каталина PBY-5» в варианте амфибий с убирающимся колесным шасси, имевшие стрелковое вооружение, бомбовые подвески и радары для поиска надводных целей. По окончании экспедиции «каталины» планировалось разоружить и передать полярной авиации. Кроме них, было два Ш-2 с утепленными закрытыми кабинами, которые тоже предназначались полярникам, и два «Спитфайра Мк. IX».

– А почему именно «спитфайры»?

– Потому что они имели наибольшую дальность и наилучшее навигационное оборудование из всех тогдашних истребителей советских ВВС, и отечественного производства, и импортных. Их взяли на случай возможного противодействия противника. Оба «спитфайра» облегчили, оставив из вооружения пару пушек, оборудовали дополнительными баками и на всякий случай бомбодержателями. Оба истребителя разместили на транспорте «Серафимович» – один в специально оборудованном подобии ангара на палубе, а второй в трюме. На «Серафимовиче» поставили катапульту (говорили, что она изначально предназначалась для какого-то недостроенного из-за войны крейсера) и грузовой кран. Кроме того, на каждом корабле стояло по десятку зенитных «Эрликонов». «Спитфайры» планировалось запускать с катапульты, а сажать потом на подходящую площадку рядом с кораблями, скажем, на льдину. На крайний случай предусматривалось и одноразовое использование этих истребителей. Старт с катапульты, а после выполнения задания покидание машины с парашютом поблизости от корабля базирования.