Приобщение

С самого утра страна отмечала день конституции, но все ушли на работу, а у нас работа надомная и во все дни недели. Бабуля стучала на машинке, перепечатывая последние главы романа. Этот я еще читал, а вот далее — только пару фильмов смотрел. Следующие фильмы даже не стал смотреть, так как герои повзрослели, и пропало очарование волшебной сказки. Выглядит убого, когда семнадцатилетние актёры пытаются вписаться в сюжет для двенадцатилетних, это не вызывает ничего кроме жалости и отвращения.

И вообще, по гамбургскому счёту, я не фанат цикла о Гарри Поттере, а стал рассказывать сказку лишь для ровесницы героя, хотя и взрослые затем слушали с интересом. У нас ощущается явный дефицит сказок с волшебниками и магами. Наверно виновата доктрина партии, что всё это поповские штучки и мракобесие. Оттого эта новизна и привлекла взрослую аудиторию. Думаю, на третьей или четвертой книге следует остановиться, а дальше — уже без нас.

Мы с домомучительницей, тем временем, загружены школьными занятиями выше головы. Мы их продолжили после длительного перерыва на завершение важных работ, вот она и давит, нагоняя запланированное на текущий год.

Вот, во время занятий и прозвучал звонок телефона, а я поспешил к нему, чтобы ответить. Не хотелось отвлекать бабулю от работы. Сам же готов был сачкануть от занятий по любому поводу. Пока спешил к трубке, вспомнился выпуск Ералаша, про сгоревшую школу и великовозрастного балбеса с его фразой: «Да век бы слушал, дядя Семён![118]»

Грешным делом, и сам из-за занятий с домомучительницей ощущаю такое же желание. Нет, всё-таки хорошо, что её не пустили в школу, придирчивая страсть. Изучаемый материал я знаю отлично, куда лучше, чем изложено в этом дурацком учебнике новейшей истории. Брехни там изрядно, потому я специально опускаю некоторые моменты, за их полной ненадобностью в последующей жизни. Плавали — знаем! А ей это доказать невозможно, а приводить аргументы нельзя, не доверяю ещё настолько, чтобы посвящать в подробности.

Подняв трубку, я услышал голос деда Серёжи. Он со мной поздоровался, и я со всем почтением ответил ему тем же. Дед Серёжа позвонил, чтобы узнать — как ему быть. Возле проходной топчется солдатик и настойчиво спрашивает Верочку. Ему объяснили, что той нет дома, но он очень настаивает, что ему необходимо с ней повидаться.

Блин, ну вот что за настойчивый! Может что произошло? О её амурах с солдатиками я не слыхал, да и какие у неё амуры? Учится, как проклятая. Времени нет — ни на отдых, ни на гулянки. Как и джуниора, в светлое время дома её не бывает. А уж с солдатиком, так ей негде было повстречаться, разве что в транспорте.

— Деда Серёж. Мы сейчас выйдем, только теплее оденемся. Пусть пока никуда не уходит.

Пришлось нам собираться и одеваться, Мне-то быстро, а девушке значительно дольше. Надо сбегать в свою комнату и надеть теплый спортивный костюм. Не в халатике же чапать, по холоду. Я быстро обрядился, надев также спортивную шапочку и обувку. Я очень надеялся раскрутить товарища Людмилу на пробежку сразу после встречи. Лишь бы не корпеть над опостылевшим учебником. Тем более, что всё полезное из него, уже знаю.

Когда товарищ Людмила спустилась по лестнице, я был полностью одет и парился в надетой курточке. Жаловаться грешно, по сравнению с большинством, она собралась действительно быстро. Так что я выскочил из дома, и она поспешила вслед за мной, натягивая шапочку на ходу. К нам по дороге присоединился Алексей, и мы направились к КПП.

Дед Серёжа выглянул из дежурки, и я издали крикнул.

— Ну, где там этот служивый?! Показывай и рассказывай!

— Да, там он, Костик! За оградой круги нарезает! Из-за ворот его не увидишь.

— Сейчас мы поглядим, какой это Сухов! — процитировал я знаменитую фразу.

Дед широко, во всю бороду улыбнулся, но его взгляд остался настороженный и цепкий. Так что я пропустил даму вперёд, как это и положено у джентльменов, и Алексей поспешил скользнуть за проходную вслед за ней. Меня дед Серёжа придержал в сторожке, и мы в окошко наблюдали за состоявшейся встречей.

Какой-то отмороженный десантник в своем беретике на коротком ёжике волос, а на улице декабрь. Правда, чё с ним сделается, с таким лбом? Одно слово — десантура. А пока мы из сторожки наблюдали их дебаты, будто в немом кино — без звука, а то окошко открывать, так выстудим всё помещение.

Что-то они с ним там активно обсуждают и руками при этом жестикулируют, но вроде всё в норме и мне можно выходить.