Приобщение к чуду, или Неруководство по детской психотерапии

Мы стали встречаться. Но я совсем перестала понимать, что происходит. Открывая дверь моего кабинета, Она весело и бодро произносила: «Здравствуйте, Ирина Юрьевна, можно войти?» – входила, садилась за парту и замолкала. Замолкала совершенно и даже переставала двигаться, даже Ее кивка я могла ни разу не дождаться за 45 минут. Я говорила, молчала, задавала простые вопросы, ждала, давала простые задания – ничего не помогало. Она сидела как замороженная и не двигалась, только изредка следила за мной глазами, когда я уходила в другой угол кабинета. Так прошла у нас пара совершенно мучительных для меня занятий.

На третьем я уже решила с Ней расставаться. Сказала, что не понимаю, что происходит, не вижу, как я могу ей помочь. Если бы Она хоть что-нибудь сказала про свои желания, у меня были бы хоть какие-то шансы…

– Если вы хотите отдохнуть, Ирина Юрьевна, я могу пойти домой, – выдала Она целую фразу после нескольких занятий, проведенных в молчании.

– Я не хочу отдыхать, я хочу помочь тебе, но не знаю как. Если я тебе не нужна и ты хочешь пойти домой, я отпускаю тебя. Ты можешь сказать: тебе самой нужно приходить сюда хоть за чем-нибудь?

После длинной паузы – едва заметный кивок головой.

– Я готова быть с тобой. Но мне нужно понимать, как это будет происходить. Мы должны в этом определиться. Например, в том, что мы будем делать сегодня.

Молчание.

– Давай так, ты можешь выбрать: молчать оставшиеся полчаса, разговаривать, рисовать, играть или выполнять какое-нибудь задание. Я готова делать с тобой все, что угодно, все, что ты попросишь. Теперь твоя задача выбрать.

Молчание, которое длится долгих 13 минут.

– У нас осталось 17 минут, ты можешь мне сказать – ты уже выбрала?

Молчание. Легкий кивок.

– Что?

Молчание.

– Задание.

– Хорошо, нарисуй мне вулкан. Ты знаешь, что такое вулкан?

Кивок головой.

– Ват тебе листок и фломастеры.

Она живо берет коричневый фломастер, подносит его к самой бумаге и замирает… Несколько долгих минут Она держит фломастер в двух миллиметрах от бумаги и совершенно не двигается, просто как кататоник!

– Тебе трудно начать рисовать?

Через длинную паузу кивок головой.

– Ты боишься нарисовать неправильно?

Кивок.

– Тогда я меняю свое задание: ты должна нарисовать линию, причем не просто линию, она должна быть безобразной линией, самой ужасной и дурацкой линией на свете!

Она смотрит на меня удивленно, но в уголках губ я замечаю намек на улыбку.

Она снова замирает над листом и в течение нескольких минут (должно быть, трех или пяти!) ставит на листе очень неуверенную точку.