Приоритетная миссия

Руки Андрея засветились, и толпа в зале потрясенно ахнула. Ну а когда начался непосредственно процесс преображения — мужичок прямо на глазах начал молодеть, и это транслировалось на огромный экран, так что свидетелями процесса стали все присутствующие, в зале начался настоящий экстаз, люди начали натурально сходить с ума от увиденного, выплескивая в этот момент максимум жизненной силы, причем не просто в пространство, а вполне целенаправленно в сторону Андрея, что давало ему возможность без проблем ее поглощать, частично направляя на объект.

Мужичок помолодел лет на двадцать и теперь выглядел примерно на тридцать.

— Чудо!!!

— Благословляю и вас!, — крикнул Андрей, и все излишки силы волной отправил обратно в зал, заставив испытать перевозбудившихся людей натуральный оргазм.

— А-ах!

Люди стали валиться обратно в кресла, не в силах устоять на вдруг ставших ватными ногах, или на ступени буквально вповалку, содрогаясь от накрывших их импульсов удовольствия.

А то еще немного, и все эти люди кинулись бы на сцену и просто затоптали бы Андрея с плачущим от счастья объектом, а потом и вовсе разорвали бы на клочки.

Глава 10.

После того что случилось в зале, Андрея не могли игнорировать и дальше. Другое дело, что внимание вниманию рознь. Могли ведь попытаться и ликвидировать от греха подальше. Впрочем, любая попытка ликвидации в ближайшее время была обречена на провал. Андрей так напитался силой, что полностью контролировал ближнее пространство и мгновенно засек бы любое агрессивное внимание к себе, не говоря уже о действии.

Могли, конечно, пальнуть издалека… Но практически любое ранение он в данном случае мог легко пережить, и даже попадание в сердце не убило бы его. Более того, не всякое повреждение мозга стало бы для него фатальным… если уж даже обычные люди выживают, теряя чуть ли не половину мозга, и остаются дееспособными, то что уж говорить в таком случае про Андрея, чье развитие пошло по пути отказа от физического тела?!

А сейчас он чувствовал по отношению к себе только лишь благоговение, но это со стороны рядовых сектантов, чье сознание уже было переформатировано и зазомбировано. И этот «густой сладкий сироп» отнюдь не забивал остальные «привкусы». Так со стороны «шоуменов», точнее от парочки из них, достаточно трезвомыслящих и активно названивавших все это время своему руководству, шел откровенный страх. И это чувство было приятной вишенкой на торте силы.

Собственно для Андрея выплеснутая сектантами после молитв жизненная энергия была не совсем приемлема. Точнее говоря, насытиться ею можно, но только на короткий срок. Эта сила плохо в него впитывалась и усваивалась. Ее можно было сравнить с низкокалорийной пищей, коей набили брюхо и обманули организм ложной сытостью.

А вот страх… боль… это совсем другое дело. Именно эманации этих чувств давали настоящую сытость.

«Точнее, нужна смесь того и другого, — вдруг осознал Андрей. — Одна лишь энергия смерти тоже не есть гуд, она как пища, содержащая дозу трупного яда — травит. Ее нужно разбавлять энергией веры. Осталось только найти правильное соотношение того и другого…»

— С-сэр… с вами хотят поговорить…, — едва сдерживая страх, сказал один из ведущих.

— Веди.

— Прошу следовать за мной, с-сэр…

Андрей улыбнулся от удовольствия и даже с шумом вдохнул воздух, словно это могло помочь более полно впитать столь приятную эманацию страха, исходящую от проводника.

Вопреки ожиданиям Андрея, его привели не в обиталище главного сектанта — Мартина Фокса, для переговоров тет-а-тет, а в небольшую комнату с большим плоским телевизором на стене. Даже кресла и то не предложили, так что Андрей вынужден был стоять, как нашкодивший школьник перед строгим учителем.

То, что с ним не стали встречаться лично, он еще мог понять, даже одобрить, в конце концов это просто проявление разумной осторожности, ведь неизвестно, на что он еще способен. Но вот то, что его вынудили стоять, это выходило за рамки приличий и требовало наказания. Списывать это на растерянность главного сектанта он не собирался, не из-за природной мстительности, а из-за того, что будущий раб видел своего господина стоящим перед ним навытяжку, как рядовой перед генералом.

«Но с наказанием я всегда успею», — мысленно прорычал Андрей, нацепив на лицо маску дружелюбного внимания.

Телевизор заработал, и на нем появилось изображение главного сектанта, мужчины неопределенного возраста. Выглядел он лет на пятьдесят, но вот сколько ему реально лет, это вопрос. Все дело в многочисленных пластических операциях, превративших лицо в восковую маску, из-за чего не понять, что именно чувствует человек.

А как же информация в сети Интернет о главе каинтологов? Ведь там есть все обо всех. Определенные данные там, конечно, имелись, но по мнению Андрея, наверняка лишь те, что хотел о себе сообщить сам Мартин Фокс, а потому на эту информацию можно было не обращать внимания — ложь от первого до последнего слова, и если вдруг появится какая-то правда, то ее тут же оперативно удаляет специальная сектантская команда хакеров, круглосуточно мониторящих сеть.