Приоткрывая завесу (СИ)

- Ну, че, Оля, все-таки мужики блядуны, да? Только что проходил тут... - Миша махнул в сторону зарослей, - а там Алик, так энергично взад-вперед двигает. Ну, бля! Хуй всегда себе дыру отыщет.

Сказанное произвело эффект разорвавшейся бомбы. Марина подскочила со скамьи и помчалась в сторону зарослей. Через минуту оттуда раздались возня и вопли. Мы прислушивались. На горизонте появилась Оксана с бутылкой коньяка под мышкой и сигаретой в зубах. Надо признать, она вообще-то, весьма внушительного вида баба, из разряда: и коня на скаку взглядом остановит, и с пожарника взятку возьмет.

- Че притихли?

- Да там, сейчас Марина устраивает геноцид, - весело ответил Женька, указывая на кусты. - Алик по чужим бабам пошел, а гондоны, видать, забыл у нее в сумке.

- Правда, а вы че сидите? Это ж, настоящий цирк, и пропускать такое! Жека, Саня, пошли! - одного взгляда хватило, чтобы мы поднялись и отправились за ней в кусты.

Представшая нам картина, поражала живописностью. Алик, со спущенными штанами и в позе зародыша, скулил под деревом. Дамы устроили бой без правил, целясь в первую очередь в то, что находилось на голове: волосы и физиономии. Визг стоял конкретный, к нему подмешивалось, поскуливание героя-любовника.

Передав бутылку Жене и затоптав сигарету в землю, Оксана двинула к сцепившимся женщинам, схватила обеих за плечи, раскидывая в стороны. Не обошлось без сопротивления, со стороны последних. Неудовлетворенная тем, что помешали их разборкам, неизвестная кинулась на Оксану. Глупо с ее стороны. Марина только злобно верещала и материлась отборным, сапожным матом.

- Ша! - Рявкнула грозная женщина на Марину. Та и заткнулась.

В лунном свете видны, разве что, горящие яростью, глазища. Да слышалось поскуливание Алика. Конечно, я и раньше подозревал, что о нем, у нашего начальника отдела закупки, то есть Оксаны, мнение не ахти какое. Но после сказанных, с чувством отвращения, слов, понял, насколько она его презирает.

- А знаешь, Алик, вот была бы я песиком, то подняла лапку и написала тебе на бесстыжую голову. Что, так яйца жали, что подождать не мог? Или тебе, сука, ничто человеческое неведомо? Или, может, попросить тебя в жопу выебать, чтобы ты успокоился. Веришь, будь у меня хуй — выебала тебя, как резиновую щелку, - соперницы, тем временем, сменили свой гнев на милость, точнее, пошли на выручку горе-любовнику.

- Ксюш, давай мы сами разберемся, - начала было Марина, но осеклась.

- Разберетесь? Вы — две реальных дуры и разбираться собрались, - Оксана засмеялась, негромко, но словно баба Яга — страшно. - Вы — две полоумные курицы, с какого хера друг на друга набросились? Любовника не поделили? Да хуй резиновый и то надежнее, чем это, - говоря эти слова, она ткнула носком тапка притихшего и прикинувшегося бревном Алика. - Какого рожна, вы тут концерт устроили? И вообще, ты кто такая?

Неизвестная, утеревшись рукой, переведя дух после боя, вяло и смущенно ответила:

- Марина.

Мы с Женькой переглянулись и заржали. Третейский судья поддержал нас полностью в этом благом начинании, продлить свою жизнь с помощью не хитрой мудрости. А наша Марина стояла, ошеломленно глядя на соперницу.

- Меня тоже.

- Вот и чудненько! За это надо выпить! - Взяв за талии девушек, Оксана повела их к поляне, подмигивая нам и с трудом сдерживая смех.

Алик так и остался валяться на земле. Не знаю, позови злостная Оксанка с собой кого другого, горе-любовника может подняли и отряхнули, принесли к беседке и всячески умаслили его больные яйца. Но я, как-то не из тех, кто приветствует подобное поведение мужика, а уж о Женечке и говорить не стоит — он бы, из принципа, еще и наподдал Алику, причем не важно, за что.

Отсмеявшись, мы развернулись и пошли обратно, оставляя проштрафившегося, и дальше, изображать из себя мертвого кузнечика.

Через полчаса, после знакомства с Мариной из соседней беседки, мы уже весело хохотали над Аликом и задорно измывались над Мишкой, который, судя по всему, успел передернуть, глядя на любительское порно в лесочке. Появился Алик. Как ни в чем не бывало, уселся рядом с Владом, успевшем, где-то раздобыть гитару, и неумело наигрывавшем на ней заунывные мелодии.

Гитара быстренько перешла в руки Алика. Надо отдать должное: и петь, и играть он умел. Сидели мы, слушали, где-то подпевали известные куплеты романсов. В полночь, Влада дернуло пойти к озеру, поплавать. Идею поддержали, заодно, появился повод протрезветь и сходить в номера, за очередной порцией выпивки.