Приоткрывая завесу (СИ)

Она уставилась на меня ненавидящим взглядом. Словно воровка, которую поймали за руку, на горячем. Ответить Марина не успела. Послышались шаги. И из темноты появилась Ира. Слегка сонная, немного уставшая, но довольная и томная женщина. Ира была счастлива, в аккурат до того момента, пока не увидела нас, сидящих в беседке.

Вот он, ответ на вопрос, заданный мной, всего пару мгновений назад. И вот они, тонкие и изящные руки, весьма уверенно и властно, обнимающие чужую Марину. Вот оно то, что притягательно, для всех без исключения натуралов, и что бесит всех геев — лесби. Сказать, что мне пофигу это, будет неправильно, но я и не смотрю с такими явными чувствами, как у Жени и Влада. Мой сосед отшатнулся и снова оказался в моих объятиях. И я, чувствовал эту потребность — это немое противостояние. Мы не можем быть одни. Быть одному стыдно. Быть, хотя бы с кем-то — уродливо.

И каждый из нас шестерых, это осознавал.

- У меня есть замечательная идея! Ксюша, а не пошли бы мы с тобой спатки. У тебя в комнате, как раз классно. Наверняка, там пахнет сексом, а утомленный Алик, опустошивший свои, звенящие яйца, не будет возражать, если я к нему пристроюсь сзади.

Удар. Это было похоже, на тот самый водоем со стоячей казалось бы водой, в которую, какой-то шалун бросил булыжник. Всплеск... Жар, полыхнувший в глазах Марины, готовой сорваться и бежать куда глаза глядят. Круги на воде... Руки Иры сильно стиснули женщину. Сильно и больно — так могут, больно, женщины и пьяные мужья — им все равно, что они причиняют кому-то боль. Они хотят ее причинить.

Влад сжался в моих руках, придвинувшись сильнее. Интуитивно, как котенок, увидевший за окном собаку. Словно зеркало, я повторил движения Иры. Только, в отличие от нее я делал это, осознавая: я обнимаю того, кто мне дорог, кому я хочу дарить заботу и нежность. Кем руководить и управлять буду мягко, кажется, незримо, обучая тому, что ранее для него было под своеобразным, социальным запретом.

Только те двое, сидящие напротив нас, со смехом встали. Искренним смехом, от которого мороз по коже. Кажется, у них было очень много общего. А может и нет — может они, как два паразита, вошли в симбиоз против нас всех. Им хватило ума уйти правильно, сохранив свою гордость. А это надо уметь — уйти, оставив после себя, в душе оставшихся, отпечаток.

Мы дождались, пока обнявшиеся и хохочущие Ксюша и Женя скроются из вида, в пансионате. Ира и Марина заняли место ушедших.

Тишина.

- Значит, вы — геи?! - нарушила молчание чужая.

Мы не стали оправдываться. Влад покраснел. Даже, в этом тусклом освещении, видно его смущение и пунцовое лицо, которое он неприминул спрятать у меня на плече.

Скажу честно. Я все еще был в шоке от него. Будучи на все 1000% уверенным, что он — натурал, я похоронил, в глубине души, свое желание обладать им. Но вот, так вот повернулась жизнь. А может, мне это только по пьяни снится?

- А ты — лесби? - уточнил я, отвечая вопросом на вопрос.

- Нет. Но... - Марина замялась и поступила, точно так же, как Влад — спрятав голову на груди Иры и потерлась об нее носом.

- … Но ты всегда хотела это попробовать, - ответила счастливая женщина, гладящая, свою новую пассию по голове.

- Да. - Коротко и лаконично ответила Марина.

- Я тоже. - Так же тихо, и все еще смущаясь, ответил Влад.

Вот оно что! Попробовать! Поставить себя на место другого. Кого-то, совершенно не такого, как ты сам, так от тебя отличавшегося, которого ты осуждал. На это нужна смелость.

Мы говорили о жизни, прижимаясь друг к другу, прячась от предрассветного холода в объятиях. Ира говорила о том, что хотела быть мужчиной, поступать так, как они должны поступать с женщинами. Марина созналась, что завидует геям и хочет быть, столь же открытой в своих желаниях, как они. Влад, по большей степени, молчал. Не знаю, о чем он думал, но понимал своим телом, что он хотел.

Из спокойного, идиллического состояния, нас выбросила в реальную жизнь, тренькнувшая на телефоне смс. Я потянулся к нему и прочел: «Комната Иры и Оли свободна. Таню забрал муж. Ключи в дверях». Я смотрел молча, с сильно бьющимся сердцем. Потом озвучил.

Уходили из беседки отдельно. Не сговариваясь. Они в первую - Ирину комнату. Мы - в Танину. Шли тихо, крадучись, словно преступники. Проходя мимо комнаты Оксаны, услышали смех и веселые крики народа, игравшего в бутылочку.

В те короткие часы, что у нас остались, я отдал Владу все свое внимание, заботу и получил несравненно больше, чем до этого рассчитывал. Я открывал в нем, те потаенные точки - струны страсти, которых до меня не касался никто. Показывал, насколько мужчина может доставить удовольствие другому мужчине, лишь потому, что мы - одинаковые! Мы знаем, чего мы хотим и знаем, как!

Там, за стеной, тихо поскуливала Марина, отдаваясь во власть столь же опытных, женских рук.