Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!

Ночка тоже когда-нибудь собиралась вернуться. Вернуться в Москву, хотя коренной москвичкой не была. Ночка берегла себя для Москвы и большого мира, в душе оставаясь провинциальной девчонкой из тех, кого неудержимо манит яркая мишура столицы. Только вот бездумным мотыльком она никак считаться не могла, Совушка она и есть Совушка, маленькая – но хищница. И в Москву она намеревалась вернуться только тогда, когда поднакопит достаточное количество денег, чтобы чувствовать себя независимой и свободной. Будут деньги – и мир распахнется перед ней, словно карта мира в школьном учебнике географии, словно бабочка с синими, зелеными и золотыми узорами на крыльях. И станет она, как раньше, Светланой. Светкой Рыжей, но это не для всех, а только для друзей. А пока что можно и потерпеть. Потерпеть страшно пахнущих Зоной и смертью сталкеров, жадных торгашей с липкими, немытыми глазами, потерпеть вечно взвинченных бандюков, которые тоже не пренебрегали услугами чернобыльской ведьмы. Она была хорошим пилотом, она была удачлива, и ради этого ее не трогали, как пилот она была нужнее, чем как женщина, потому что всегда доставляла хабар по адресу, а хабар – это деньги, это другая жизнь там, на Большой Земле, за периметром, это даже не просто другая жизнь, это – настоящая жизнь. Даже бандюки, и те считали, что жизнь настанет потом, там, за периметром Зоны Отчуждения. В этом все люди Зоны были одинаковы. Можно потерпеть, а там… Большинство из них так и не смогло понять, что такое «Зона внутри».

«Совушка» медленно карабкалась вверх, внизу было полным-полно аномалий, далеко впереди чуткими пальцами слепцов шарили по ржавому небу прожектора федералов. Лучи скрещивались и расходились, словно что-то передавали из рук в руки, потом внезапно падали на землю, выхватывая ломти ночной Зоны, перевитые колючей проволокой, изрытые воронками от мин и снарядов. Боеприпасов федералы не жалели, добросовестно перепахивая контрольную полосу при малейшем признаке движения.

Неожиданно «Совушка» резко ушла вбок, видно, рыжая ведьма что-то почуяла своим нечеловеческим чутьем, но почуяла поздно, потому что впереди громко треснуло, сверкнуло, и слепящая сетка мгновенно соткалась вокруг дельтаплана. Аппарат тряхнуло, но несильно, искрящиеся голубые разряды засияли на кончиках крыльев – вспыхнули и погасли. И наступила тишина. Страшная это штука – тишина в полете. Слышно было только, как шелестит и посвистывает воздух, нехотя раскручивая бесполезный пропеллер. Подсвеченный прожекторами горизонт качнулся и пополз вверх. Они снижались, и – даже на взгляд сталкера – слишком быстро.

Ночка выбросила что-то в темноту, сталкер не сразу сообразил что, а потом понял – мешок с хабаром.

«Хреновые дела, – подумал он, – совсем хреновые дела…»

Девушка повернулась к нему, сейчас она и в самом деле была похожа на ведьму, стрекозьи глаза в очках и оскаленный рот на резко очерченном белом лице.

– Бросай все лишнее, – крикнула она, – бросай, сталкер, если жить хочешь.

Берет потянул из кобуры ТТ, единственное оружие, которое у него было, и пистолет канул вниз.

– Еще!

Сталкер снял разгрузку с контейнерами для артефактов, и сотня тысяч неполученных зеленых отправилась вслед за пистолетом.

– Впереди разлом, если хватит высоты – поймаем поток, подскочим, а там, глядишь, и дотянем до поляны. Я на ней уже сто раз садилась, отремонтируемся и дальше полетим. Здесь садиться нельзя…

Впереди внизу багровыми трещинами светился разлом. Далеко.

«Нет, не дотянем, – как-то спокойно подумал Берет. – Вдвоем нипочем не дотянем…»

– И на кой хер мне этот героизм, – бормотал он, торопливо расстегивая привязные ремни, – на хер он мне сдался! Неправильно все-таки меня мама с папой воспитали… В следующий раз непременно женюсь, – крикнул он, валясь вбок с узкого сиденья, – или просто…

И ухнул вниз.

Берет. Полустанок

Сталкер лежал на чем-то твердом и учился дышать. Нормально дышать пока что не получалось, легкие словно слиплись, отказываясь качать воздух как надо. Удавались только болезненные, мелкие вдохи-выдохи, но этого было достаточно, чтобы не умереть.

«Живой, – удивленно подумал Берет, – надо же, живой! Вот только надолго ли?»

Он повернул голову – получилось – и зашаркал пальцами по груди, пытаясь отыскать аптечку. Потом вспомнил, что аптечка осталась в разгрузке, которую он спустил за борт, и бросил это занятие. Снова закрыл глаза и осторожно вдохнул. На этот раз вдох получился, хотя болели легкие немилосердно.

– Раздышусь понемногу, – сам себе сказал он, – а потом потихоньку пойду. Надо сматываться, пока меня никто не сожрал. Эх, за что ж ты меня так, Зона-матушка! Ну, ничего…

Он повернул голову и увидел метрах в ста, за низкими строениями, слабо светящийся контур. Это было похоже на перевернутый, падающий вверх водопад, только из воздуха.

«Ага, – подумал сталкер, – это я в “трамплин” угодил, потому и не разбился в лепешку. Надо же, повезло!»

Впрочем, с везением дело обстояло совсем не так, как хотелось бы.