Природа плакала в тот день...

— А как тебя зовут? — в четвертый раз спросил Билл. Не то чтобы он не помнил, что ее зовут Луизой, просто хотелось поиздеваться. Чертовски скучно.

Том бросил на него гневный взгляд.

Девушка вдруг прищурилась, выпрямила спину, гордо вскинув нос с горбинкой, и с вызовом сказала:

— Мария Сьюзен Луиза Мелатто фон Клейст. Мой прадед по материнской линии Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст был генералом-фельдмаршалом вооруженных сил Германии и командовал сначала кавалерийской дивизией, а потом танковой армией на Западном фронте. Он погиб в бою. А как твое имя?

Том опешил.

Билл поковырялся ногтем между зубов и, коверкая имя на американский манер, растягивая слова, важно произнес:

— Мэри Сью, говоришь, тебя зовут?

— Билл, заткнись! — зло рявкнул Том. — Хватит тут выделываться! Луиза, прости, он не такой на самом деле. Просто не в духе.

Девушка растянула губы в улыбке, взгляд так и остался холодным.

— Извини, Том, — коснулась его руки. — Мне пора. Приятно было с тобой поболтать. Ты классный.

И прежде, чем Том успел отреагировать, девушка убежала. Именно убежала, а не ушла. Он обернулся к усмехающемуся брату.

— Что с тобой?

— Мне ужасно скучно, — устало сказал Билл, с которого словно шкурка со змеи, разом сошла вся спесь. — Да и девочка… Том, она маленькая, зачем тебе проблемы?

— Это мои проблемы, — зашипел он. — И я бы не хотел, чтобы ты создавал мне дополнительные проблемы в общении с девушками.

— Я больше не буду, — пробубнил себе под нос и опустил голову.

— Я серьезно, а ты… — скривился Том презрительно, поднялся и пошел к выходу.

— Том! — догнал его Билл, схватил за руку. — Я тоже серьезно. Извини. Хочешь, мы завтра придем сюда снова?

— Не хочу, — выдернул он локоть.

Билл хитро усмехнулся и отправился следом.

Оказалось, что Том на него обиделся серьезнее, чем Билл думал. Мало того, что брат не разговаривал с ним всю дорогу, так еще и отказался смотреть какой-то ужастик перед сном. А какой смысл бояться, когда никого нет рядом?

Билл сидел на террасе и курил, размышляя, что на самом деле перегнул палку со своим стебом над девчонкой, тем самым лишив брата законного секса, о котором тот мечтал перед отпуском. Нехорошо как-то вышло. Надо быть помягче. Но с другой стороны, понятно, зачем они нужны Тому, и чего ради он должен быть мягче к тем, кто не ценит себя настолько, что раздвигает ноги через час после знакомства? Его девушка никогда себе такого не позволит. Да и Тома он не очень понимал в этом отношении — неужели ему настолько приятно пускать в свою постель (то есть подпускать к своему телу) девиц легкого поведения? Секс — это гармония, любовь, чистота и доверие. А просто слить излишки напряжения в грязное, потное тело полупьяной телки… Фу! Билла передернуло от отвращения. Нет, он не ханжа и не монах, у него тоже бывали случайные связи, иногда это просто жизненно необходимо, но он никогда не позволял себе опускаться до такой грязи, как спаривание в ночных клубах с первой попавшейся девкой. А Том вот опускается. Да и брата жалко — он поматросит и бросит, а она потом будет по Интернету ходить, его имя своим грязным языком пятнать, рассказывать, какой Томми нежный да страстный, какой у него динь-дон и как он им пользоваться умеет. Билл опять перекосился и брезгливо затушил сигарету. Он бы лично оторвал им руки.

Между тем Томми вышел из своей комнаты, прикурил, глубоко затянувшись, потом задумчиво медленно выпустил дым, постоял, глазея на черную воду, и… куда-то пошел твердым, широким шагом. Билл привстал, пытаясь разглядеть, удаляющегося брата, но быстро потерял его из виду.

Он ждал его сначала сидя в шезлонге, закутавшись в плед, потом ушел в бунгало. Пытался смотреть телевизор… Слушать плеер… Тома не было.

Билл не выдержал через два часа и набрал его номер.

Телефон не отвечал.

Он начал серьезно беспокоиться. Оделся и ушел на берег.

Том обнаружился быстро: он сидел под той пальмой, под которой они загорали днем. Билл как-то сразу понял, куда надо идти, когда ступил на землю. И не ошибся. Улыбнулся тому, что так хорошо понимает брата. Подошел и опустился рядом. Том сидел, сгорбившись, обхватив колени руками, смотрел на лунную дорожку и улыбался чему-то своему. Билл тоже сжался, тоже уткнулся носом в колени. О чем-то своем шелестели волны. Месяц стал чуть толще, а звездочки на небе напоминали ему россыпь бриллиантов на бархатной подушечке.

— Я волновался… — нарушил тишину через некоторое время. — Не уходи так больше.

— Я хотел побыть один. Подумать.

— О чем?

— Мне понравилась эта девушка.

— Чем? Я не увидел никаких достоинств, сплошные недостатки.

— Она красивая. Такие выразительные глаза. От волос пахнет дыней и морем. Губы… Билл, я хочу их целовать. Они какие-то совсем невинные… — Смутился: — Если губы могут быть невинными… А руки… Ты видел, какие тонкие и изящные у нее руки? И она вся такая тоненькая, такая невесомая, прозрачная…

— У нее нос с горбинкой.

— Да? Я не заметил. По-моему нормальный нос. Во всяком случае, он ничуть ее не портит.

— Том, у нее даже сисек нет, — вздохнул он. — А задница… Она же плоская вся!