Природа жестокости (ЛП)

Внезапно Лана сказала своим нежным и пытливым голосом:

— А кто у тебя по английскому?

Я так удивлен, что она действительно обратилось ко мне, даже не зная, что и делать. В конце концов, я обрел свой голос.

— Засранец Бреннан.

— Роберт, выбирай выражения, — проворчала мама, снова поднимая свою вилку.

— О, он и у меня тоже, — сказала Лана, сдерживая улыбку на моё прозвище для него. — Он мне тоже никогда не нравился.

— Спасибо! — воскликнул я, хлопая в ладоши. — Теперь ты понимаешь? — многозначительно спрашивая маму.

Я инстинктивно повернул голову к Лане, борясь с желанием поцеловать её так, как сделал на прошлый Хэллоуин.

— Не поддерживай его, милая, — вмешалась мама, глядя на Лану. — Больше ему не нужны никакие оправдания, чтобы не ладить с этим человеком.

— Тише, мама, — с ликованием сказал я, поворачиваясь лицом к Лане. — Давай, расскажи нам, почему он тебе не нравится, чтобы я могу раз и навсегда доказать, что не лишён разума.

Мама раздражённо качала головой.

— Ну, у моего друга Ронана лёгкая форма дислексии, а мистер Бреннан не очень сведущ в этом. Иногда он кричит на него, потому что выполнение заданий занимает у него больше времени, чем у остальных. Ронан очень расстраивается по этому поводу.

Чёртов Ронан! Ему лучше быть ей просто другом, как она говорила, а не парнем, иначе я уберу его с дороги. Он не будет класть на Лану свои липкие маленькие лапки, если я решу разобраться с ним. Все же я рад, что Лана завела о нём разговор, поэтому теперь мама, возможно, поверит мне на счёт мистера Бреннана.

— Ну, мама, что ты теперь скажешь по этому поводу? — самодовольно спросил я.

— Роберт, тебе осталось три месяца до окончания школы. Наверное, этот человек не самый лучший учитель, но ты можешь, пожалуйста, потерпеть его это время? У тебя не уйма времени впереди.

— Верно, но я уже долго страдал из-за него и, честно говоря, с меня довольно.

— Не начинай с фразы «честно говоря», Роберт. Ты не твой отец, — проворчала мама.

— Господи, мама, какая часть твоей души так настойчиво стремится заставить меня страдать?

— На сегодня достаточно, Роберт. Я не буду продолжать этот разговор.

Я самодовольно скрестил руки ни груди. Иногда я просто не мог сдержать себя, чтобы не довести маму, и сказал снисходительным тоном:

— Слухи о Фрейде, должно быть, правдивы, говоря, что ирландцы — единственная известная ему раса, которая недоступна для психоанализа, потому что иногда я действительно не могу понять тебя.

— Ты получишь от меня хороший подзатыльник по голове через минуту, если не заткнешься.

— Ах, вот ты опять избегаешь предмета разговора.

Желая оставить за собой последнее слово, я встал из-за стола, оставив недоеденной свою порцию и вышел из дома. Я допоздна не возвращался домой, пока не стал уверен, что мама уже спала.

Следующий день в школе был солнечным, поэтому в обед все сидели на траве вместо того, чтобы оставаться в столовой. Когда я направился на улицу, то заметил Лану и Ронана, укрывшихся в тени под деревом, а несколько учебников валялось вокруг них. Возможно, сейчас подходящее время, чтобы узнать, какие дела у этих двоих, и с тех пор, как я формально снова разговаривал с Ланой, это не будет казаться слишком странным, если я подойду к ней.

— Привет, соседка, — весело заявил я, плюхаясь на траву рядом с ней. — Как дела в этот прекрасный день?

Она напрягла плечи, а Ронан с любопытством разглядывал меня. Очевидно, он знал, кто я такой, так как моя репутация часто опережала меня в этой школе, но видимо, его занимал вопрос: «Что я делаю вместе с ними?»

— Привет, — осторожно сказала Лана, посылая Ронану взгляд, который говорил: «Не имею ни малейшего представления, почему он здесь, но очень хочу, чтобы он ушел».

Молчание, и я схватил один из сэндвичей в её коробке для обедов.

— Это моё, — запротестовала она, когда я откусил кусочек.

Это какой-то полезный куриный салат, но вкус у него довольно хороший.

— Я знаю, — ответил я ей, подмигивая. — Ты не обедаешь в столовой?

— Нет, э, моя мама предпочитает, чтобы я ела домашнюю пищу. Она полезнее.

— И вкус у неё не дерьмовый. Твоя мама делает хорошие сэндвичи. Ты должна почаще предлагать разделить их со мной.

— А я никогда и не предлагала.

— Ты должен вернуть его, — сказал Ронан, собравшись с духом, чтобы заговорить со мной.

Я не спешил положить сэндвич обратно в коробку, прежде чем наклониться к Лане, поэтому мог смотреть ему прямо в глаза.

— Что это было, придурок?

Щёки Ронана становятся ярко-красными и он отводит от меня свой взгляд.

— Ничего, — пробормотал он.

— Так и подумал, — сказал я, награждая его зловещей улыбкой.

Лана толкнула меня на моё место.

— Оставь его в покое. Оставь в покое нас обоих. Тебя сюда не звали, Роберт.

— А мне здесь нравится. Уютно, — сказал я, широко ей улыбаясь и показывая свои зубы.

Я опять принялся за старое. Все эти месяцы воздержания, а я легко разрушал это.

— Хорошо, тогда мы уйдём. Пошли, Ронан, — сказала она, собирая свои книги.

Я положил руку ей на плечо, чтобы остановить.