Природа зверя

Бовуар смотрел на этого крупного человека и пытался понять по его лицу, о чем он думает. Испытывает ли облегчение? Да. Но Бовуар увидел и кое-что еще.

– Все-таки вас что-то беспокоит, – сказал Жан Ги. – Я могу показать, что мы обнаружили.

– Нет нужды, – сказал Гамаш. – Merci. Я тебе благодарен.

– Но вы верите нашим выводам?

Гамаш задумчиво кивнул:

– Верю. – А потом, совершенно неожиданно для Жана Ги, улыбнулся. – Похоже, Лоран был здесь не единственным человеком, наделенным живым воображением. Способностью видеть то, чего нет.

– Так вы не будете подавать заявление о нашествии марсиан?

– Ну, теперь, когда ты об этом упомянул…

Гамаш кивком указал в сторону буфета, и Бовуар улыбнулся, заметив, что Рут наливает что-то из фляжки в свой картонный стаканчик с пуншем.

– Merci, Жан Ги. Я ценю то, что ты сделал.

– Благодаря Лакост. Она одобрила расследование, даже людей дала. Мальчик погиб в результате несчастного случая, patron. Он упал с велосипеда.

Гамаш снова кивнул. Они вернулись к остальным, по пути пройдя мимо Антуанетты и Брайана.

Брайан поздоровался, но Антуанетта отвернулась.

– Вижу, она все еще злится, – сказал Жан Ги.

– И все сильнее.

– Вы это о ком? – спросила Рейн-Мари, когда Арман и Жан Ги присоединились к ней.

– Об Антуанетте, – ответил Жан Ги.

– Она с такой ненавистью посмотрела на меня, – сказала Мирна.

– И на меня тоже, – подхватил Габри, подходя к ним с тарелкой яблочного пирога.

На тарелке Оливье громоздилась гора киноа, кинзы и яблочного салата.

– Пьеса плохо продвигается? – спросил Жан Ги.

– Когда люди узнали, кто автор, большинство актеров отказались участвовать, – пояснил Габри. – Я думаю, Антуанетта была искренно удивлена.

Мирна взглянула на Антуанетту и покачала головой:

– Она, кажется, действительно не понимает, чем могут быть обеспокоены люди.

– Значит, постановка отменяется? – спросил Жан Ги.

– Нет, – ответила Клара. – Вот что странно. Она не хочет отменять постановку. По-моему, теперь все роли исполняет Брайан. Она никак не хочет смириться с реальностью.

– Похоже, это всеобщее поветрие, – заметил Арман.

– Вы имеете в виду Лорана? – спросил Оливье. – Вот был парень, чье понимание реальности было расплывчатым.

– Помните, как он рассказывал о динозавре в пруду? – улыбаясь, спросил Габри.

– И почти убедил тебя, – сказал Оливье.

– А как он говорил, что три сосны разгуливают по деревенскому лугу? – напомнила Мирна.

– Они все время разгуливают, – заявила Рут, втискиваясь между Габри и Оливье.

– Накачавшись джина, – добавила Клара. – Забавно, как это действует.

– Кстати, никакого джина тут нет. Вероятно, кто-то все выпил. Принеси-ка еще, – велела Рут Мирне.

– Принеси свой…

– Тсс, мы же в церкви, – прервала Мирну Клара.

– Мы на похоронах ребенка, – сказал Оливье, обращаясь к Рут. – Здесь нет алкоголя.

– Если и есть повод для выпивки, то именно сейчас, – возразила Рут.

Она держала Розу так, как Ивлин Лепаж держала Лорана. Прижимая к груди. Защищая.

А потом прозвучали истинные надгробные слова Лорану Лепажу. Истории о его историях. О забавном парнишке с палкой, который причинял всем беспокойство. Создавал хаос, монстров, марсиан, пушки, бомбы и гуляющие деревья.

Таким был мальчик, которого они хоронили.

– Сколько раз мы смотрели на луг и видели там, как Лоран из своего «ружья» палил по инопланетянам, – сказала Клара, когда они вышли из церкви и направились по грунтовой дороге в деревню.

– Бросал сосновые шишки, как гранаты, – сказал Габри.

– Бам-бам-бам! – Оливье держал в руках воображаемый автомат и производил звуки, которые они не раз слышали от Лорана, отстреливающегося от врагов.

Клара швырнула воображаемую гранату:

– Шарррах!

– Он всегда был готов защищать деревню, – сказала Рейн-Мари.

– Верно, – подтвердил Оливье.

Гамашу вспомнились семена сосновой шишки, найденные в кармане Лорана. Мальчик был на задании – он защищал мир. Вооруженный до зубов. В момент смерти.

– Вообще-то, я думал, что его смерть не была несчастным случаем, – сказал Арман Мирне, когда остальные оторвались от них, уйдя вперед по деревенскому лугу. – Я считал, что это убийство.

Мирна остановилась и посмотрела на него:

– Правда? Почему?

Они сели на скамью в лучах вечернего солнца.

– Я всегда об этом думаю. Наверное, я так часто сталкивался с убийствами, что они мне видятся, даже когда их нет?

– Вы создаете монстров. Как и Лоран, – сказала Мирна.

– Да. Жан Ги считает, что часть меня хотела, чтобы это было убийство. Потому что мне стало скучно.

– Уверена, что он ничего такого не говорил.

– Не говорил. Но я воспринял это так.

– И как вы отвечаете на подобные подозрения?

– Полагаю, в его словах была доля правды. Не то чтобы мне стало скучно, и, уж конечно, убийство меня не забавляет. Оно вызывает у меня отвращение. Но…

– Продолжайте.

– На прошлой неделе приезжала Тереза Брюнель. Она предлагала мне должность суперинтенданта, курирующего отделы по расследованию убийств и тяжких преступлений.

Брови Мирны взлетели.

– И?..