Природа зверя

Он опустил винтовку и вытащил кассету. Время его истекло. Он проиграл. И теперь должен спрятать эту кассету. Упав на колени, он нашел переплетение ветвей ежевики, старых и одеревеневших. Больше не думая о приближающихся звуках, Лоран попытался раздвинуть ветви. Они были толще и плотнее, чем показалось вначале, и его охватила паника.

Неужели он опоздал?

Лоран раздирал и разрывал путаницу ветвей, пока не появилось небольшое отверстие. Он просунул туда руку с кассетой и разжал пальцы.

Возможно, эту кассету никогда не найдут те, кому она необходима. Зато не найдут и те, кто вот-вот убьет его из-за нее.

– «Но вот остался я один, – прошептал он, – и домой к тебе возвращаюсь».

Что-то сверкнуло за переплетенными ветвями.

Что-то лежало там. Оно не выросло – его туда положили. Кто-то побывал здесь до Лорана.

Забыв о своих преследователях, Лоран Лепаж придвинулся ближе, ухватил ветви обеими руками и принялся их раздвигать. Ползучие стебли переплетались, цеплялись друг за дружку. Годы, десятилетия, эоны роста. И сокрытия.

Он продолжал разрывать, раздирать и раздвигать ветки. Наконец солнечные лучи проникли сквозь густые заросли и подлесок, и Лоран увидел то, что там находится. То, что было спрятано там, когда он еще и на свет не появился.

Глаза его широко распахнулись.

– Ух ты!

Глава вторая

– Ну так что?

Изабель Лакост поставила стакан с яблочным сидром на поцарапанную деревянную столешницу и посмотрела на человека, сидящего напротив нее.

– Ты же знаешь, я не стану отвечать на этот вопрос, – сказал Арман Гамаш, отхлебнул пива и улыбнулся ей.

– Что ж, теперь, когда вы мне больше не начальник, я могу вам сказать, что думаю на самом деле.

Гамаш рассмеялся. Его жена Рейн-Мари наклонилась к Лакост и прошептала:

– И что же вы думаете на самом деле, Изабель?

– Я думаю, мадам Гамаш, что ваш муж стал бы замечательным суперинтендантом Квебекской полиции.

Рейн-Мари откинулась на спинку стула. Через сводчатые окна бистро она видела разношерстную группу играющих в футбол детей и взрослых, среди которых были ее дочь Анни и муж Анни – Жан Ги. Стояла середина сентября. Лето прошло, и осень стучалась в дверь. Листва меняла цвет. В лесу и садах пламенели красные, желтые и янтарные клены. На траве деревенского луга уже лежали опавшие листья. Это было прекрасное время года, когда поздние летние цветы еще цвели и трава оставалась зеленой, но по вечерам становилось прохладно, так что обитатели деревни вытащили из шкафов свитеры и начали протапливать дома. И домашние очаги по вечерам напоминали лес днем – такие же веселые, яркие и привлекательные.

Скоро все будут уезжать после уик-энда в город, но они с Арманом могли не возвращаться. Их дом был здесь.

Рейн-Мари кивнула месье Беливо, владельцу магазина, усевшемуся за соседний столик, а потом снова перевела взгляд на женщину, которая приехала к ним на выходные. Изабель Лакост. Старший инспектор Лакост, исполняющая обязанности главы отдела по расследованию убийств Квебекской полиции. Этот пост в течение двадцати лет занимал Арман Гамаш.

Рейн-Мари всегда думала о ней как о «юной Изабель». Она надеялась, что в этом нет никакого покровительства или снисходительности, просто Арман нашел, принял и обучил Изабель, когда та была совсем юной девушкой.

Но теперь на лице Изабель появились морщинки, в волосах – седые пряди. Казалось, все произошло за одну ночь. Они знакомились с ее женихом, гуляли на ее свадьбе, присутствовали на крещении двух ее детей. Она так долго была юным агентом Лакост, а теперь, как-то вдруг, стала старшим инспектором Лакост.

А Арман ушел в отставку. Ушел явно слишком рано, но все же ушел.

Рейн-Мари снова посмотрела в окно. Для них наступили золотые годы.

А может быть, и нет.

Рейн-Мари переключила внимание на Армана, который сидел в облюбованном им «ушастом» кресле в бистро, попивая пиво из микропивоварни. Расслабленный, довольный, веселый. Его шестифутовая фигура обрела нормальную массу. Нет, он не растолстел, просто оставался крепким. Волнолом во время шторма.

Но шторма прекратились, напомнила себе Рейн-Мари. Они наконец могли перестать противостоять волнам и побыть обычными людьми. Арманом и Рейн-Мари. Двумя деревенскими жителями. Никем больше. И этого вполне достаточно.

Для нее.

А для него?

Волосы у Армана сильно поседели, но, как всегда, слегка завивались над ушами и сзади. Они отросли чуть длиннее, чем во времена его работы в полиции. Скорее не потому, что он махнул на себя рукой, а потому, что он этого не замечал.

Здесь, в Трех Соснах, они замечали многое: перелет гусей, колючие каштаны, вызревающие на деревьях, покачивание цветущих «черноглазых Сюзанн»[3]. Они замечали бочку яблок у магазина месье Беливо – бери сколько хочешь. Они замечали фрукты и овощи нового урожая на фермерской ярмарке и новые поступления в книжный магазин Мирны. Они замечали ежедневные специальные блюда в бистро Оливье.

Рейн-Мари замечала, что Арман счастлив. И здоров.