Прирожденная неудачница

— Ну, к возвращению Стюарта Уитни из Лос-Анджелеса. — Он вынул изо рта наполовину выкуренную сигару, уставился на нее как на личного врага и бросил в пепельницу. — Сколько у нас девушек в Пайн-Сити? — с вызовом посмотрел он на меня. — Что-то около тридцати тысяч? Так нет же, вам нужно было обязательно связаться с дочерью Стюарта Уитни!

— Да я о нем впервые узнал сегодня…

— Вот потому-то вы никогда не станете капитаном, — отметил он. — Полное равнодушие к политике. Неужели вас ничто в жизни не интересует, кроме женщин, Уилер?

— Нет, — искренне признался я, — но я готов учиться.

— Уитни — это сбывшаяся мечта каждого мелкого бизнесмена в Пайн-Сити, — пояснил шериф. — Большая шишка в Лос-Анджелесе. С тех пор как он поселился здесь, вся местная мелочь, начиная с мэра, просто преклоняется перед ним. Стюарт Уитни может делать в Пайн-Сити все, что ему захочется. Когда Стюарт Уитни говорит, земля сотрясается, а люди внимают ему с молчаливым благоговением. Если Стюарт Уитни желает чего-то, он просто поднимает мизинец, и целая толпа прилипал, высунув язык, бросается выполняет его желания. А если случайно узнает, что дело об убийстве расследуется каким-то некомпетентным дураком, который к тому же был груб с его дочерью, — кем-то вроде вас, Уилер! — дело завтра же утром будет передано в городской отдел по расследованию убийств. Теперь можете легко догадаться, кого в следующий раз ни за что не выберут окружным шерифом.

— Вы говорите как настоящий поэт! — заметил я с восхищением в голосе.

— Этот анонимный убийца-самоубийца — жертва, — проворчал он. — Его не удалось опознать?

— Еще не знаю. Не проверял.

— Не проверял?! — Его многочисленные подбородки мгновенно приобрели ярко-красный цвет.

— А все из-за моих товарищеских чувств к сержанту Сэнджеру, — сказал я быстро. — Если не давать ему поручений, он начинает ощущать свою ненужность и расстраивается.

— Убирайтесь! — рявкнул Лейверс.

— Вы меня не поняли, шериф, — серьезно продолжил я. — Как бы вы себя чувствовали, если…

— Убирайтесь! — снова крикнул он.

Разозлить Лейверса — самый простой способ прекратить бессмысленный диалог. Я поскорее выскочил из кабинета, пока он не остыл и не начал придумывать новые дурацкие вопросы. Аннабел разгневанно посмотрела на меня поверх пишущей машинки.

— Если вы закончили вашу беседу с шерифом, пожалуй, можно вынуть затычки из ушей, — холодно произнесла она.

— Вы что-нибудь слышали о Стюарде Уитни? — небрежно поинтересовался я.

— Стюарт Уитни? — Ее лицо осветилось улыбкой. — Кто же о нем не слышал? Ведь это тот самый ужасно важный джентльмен с невероятными связями в Лос-Анджелесе, который живет в Пайн-Сити только потому…

— Да, это он, — процедил я сквозь зубы. — Вы знаете его дочь?

Она отрицательно покачала головкой цвета меда.

— Кто станет думать о дочери, если джентльмен богат, красив и к тому же вдовец?

— Да он годится вам в отцы!

— А что плохого в элегантном, утонченном пожилом джентльмене?

— Да ничего, если он — это я.

— Вам не следовало так говорить, — скривилась Аннабел. — Меня сейчас стошнит!

В кафе на ближайшем углу я выпил три чашки кофе и направился в криминалистическую лабораторию.

В белом халате Эд Сэнджер выглядел великим ученым, а я почувствовал себя невинной жертвой из фильма о сумасшедшем докторе.

— Сделал его снимок в морге, — деловито сообщил он. — Один из моих помощников как раз готовит для вас пакет фотографий.

— Спасибо, Эд, — поблагодарил я. — А как насчет девушки?

— Вы забрали с собой ее портрет, как я мог сделать копии?

— Понятно.

— Но решил, что вам срочно нужны снимки из морга, — самодовольно заявил он, — поэтому занялся ими в первую очередь. Снимки с места преступления получите к вечеру. С мест преступлений, думаю, будет точнее.

— Опознать труп не удалось?

— Никаких шансов, — услужливо сказал Сэнджер. — Даже этикетки с одежды срезаны.

— А отпечатки пальцев?

— Отправлены в ФБР. — Он обиженно взглянул на меня. — Знаете, лейтенант? Иногда не могу избавиться от впечатления, что вы мне не доверяете.

— Просто проверяю, — заверил я его. — Что еще?

— Еще пока не получил отчета по баллистике, они как раз проводят испытания. Между прочим, это кольт 32-го калибра, автомат.

— На нем были отпечатки?

— Только его, больше ничьих нет. На мой взгляд, пистолет очень уж чист.

— Что еще? — повторил я вопрос, потому что Эд Сэнджер не из тех, кто с готовностью расстается с имеющейся у него информацией.

— Когда док Мэрфи закончит вскрытие, надо будет хорошенько заняться медной проволокой, которой задушили девушку, — радостно заявил он. — Тут есть над чем подумать.

— А именно?

— Ну, например, если душат кого-нибудь до смерти в состоянии аффекта, обычно это делают голыми руками, не так ли?

— Пожалуй, да, — осторожно согласился я.

— Поэтому, если мужчина душит девушку, закрутив медную проволоку вокруг шеи, а затем медленно затягивает ее, он должен быть, скорее всего, садистом.

— А если одна девушка задумает удушить другую, то вряд ли сможет это сделать голыми руками, поэтому, скорее всего, воспользуется чем-то вроде медной проволоки, не так ли?