Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

«Теперь я сама принимаю решение приходить на сессии; в прошлом у меня не было чувства ответственности, потому что мне не нужно было принимать решение – приходить или не приходить: я обычно возвращалась на сессии потому, что мне нужно было вновь открывать собственные части, оставленные с вами. Сейчас, когда я чувствую себя целостной, я прихожу снова, потому что оставила вас и нахожу вас здесь таким, каким вы есть: тем человеком, который ждет меня и к которому я очень привязана».

Оливия приручала свое одиночество. Оставаясь одна, она уже не чувствовала себя брошенной во враждебном мире, как это было в начале анализа: она стала ощущать себя ответственной за управление своей жизнью, за создание связей с важными для нее людьми, несмотря на то, что они не всегда соответствовали ее требованиям, как, в частности, я. Отсутствие аналитика больше не воспринималось Оливией как присутствие враждебного объекта – оно воспринималось как отсутствие важного объекта, драгоценные воспоминания о котором изменили ее восприятие окружающего мира, а идентификация с ним открыла в ней способность выдерживать ожидание.

Я представил эти разные фрагменты не в качестве резюме анализа Оливии, а для того, чтобы выделить определенные аспекты возможных интерпретаций проявлений сепарационной тревоги в клинической практике. Это указывает, что прерывистость аналитических встреч вызывает многообразные феномены переноса, с главенствующими проявлениями сепарационной тревоги, что предоставляет ценную возможность интерпретировать ключевые аспекты отношений анализанда и аналитика.

3. Подходы к интерпретации сепарационной тревоги

«Ты как мой маленький лис. Он был просто лисом, как сотни других. Но я сделал его своим другом, и теперь он стал единственным на свете».

Антуан де Сент-Экзюпери. «Маленький Принц»

Сепарация и дифференциация

Прежде, чем двигаться дальше, я бы хотел прояснить значение термина «сепарация» в психоанализе, в контексте сепарационной тревоги. В настоящее время в психоанализе слово «сепарация» используется в двух разных значениях, которые важно различать как в теоретическом, так и в клиническом планах.

В первом значении слово «сепарация» означает расставание с человеком, с которым установлены отношения доверия. Можно сказать, что в этом случае индивидуум, испытывающий соответствующие чувства, знает, в кого он катектировал часть себя, о ком он скучает, кто он сам и кто тот человек, чье временное отсутствие является причиной его взаимоисключающих переживаний: одиночества, печали, злости или боли, но иногда также облегчения и свободы. Сепарация создает такой контекст в отношениях, в котором другой может чувствовать себя свободным приходить и уходить, выбирать продолжение отношений или их прекращение. В подобных отношениях расставание во времени и пространстве не означает прерывания эмоциональных связей с объектом или потерю любви объекта, поскольку объект, воспринимаемый как надежный, не воспользуется расставанием, чтобы покинуть субъект.

При таких условиях межличностные отношения не требуют постоянного присутствия объекта, даже если это присутствие дает удовлетворение в отношениях, а его отсутствие приводит к неудовлетворенности. Временная сепарация (разлука) предполагает надежду на возвращение, даже если каждое расставание вызывает страх всегда вероятной окончательной реальной утраты самого объекта или его любви. Другими словами, отсутствие значимого (катектированного) лица вызывает соответствующие аффекты, но не угрожает психической структуре самого Эго. В таком случае утрата, то есть постоянная сепарация, вызывает психическую боль, связанную с проработкой грусти, но утрата объекта не сопровождается утратой Эго.