Приручение зверя. Новая Лолита

Ну так вот, утром Джейми проводил меня домой. Идти было недалеко. Он хотел войти со мной, но мне и так было неловко, что из-за меня он столько натерпелся. Я не хотела втравить его в очередную отвратительную сцену, в которой он почувствует себя обязанным меня защищать. Кроме того, я видела, что он сильно пострадал; я велела ему пойти к врачу и сказала, что позвоню позже.

Я вошла в кухню; все трое сидели вокруг стола за завтраком, перед каждым был раздел воскресной газеты и чашка кукурузных хлопьев. Я подумала: что за восхитительная сценка. Что за образцовая семья, одна я в полном дерьме. На мне была куртка Джейми, она скрывала синяки на руках, но ноги и лицо выглядели кошмарно. Еще не было сказано ни слова, а я уже поняла, что больше не принадлежу к этой семье. Или на самом деле я поняла, что я никогда к ней не принадлежала, я всегда была для них слишком беспорядочной, даже до того, как мне сломали нос и выбили зубы.

Они все пришли в ужас, но я сохранила хладнокровие. Я рассказала им о том, что случилось, и вежливо попросила маму отвезти меня в больницу. Она отказалась.

Дэниел присвистнул.

— Отказалась?

— Отказалась. Она сказала, что ей так стыдно, что она даже смотреть на меня не может. Папа сказал, что они пошлют меня в пансион. Я спросила, неужели пансион полностью застрахует меня от изнасилования, он сказал: перестань вести себя так мелодраматично. Келли сказала: невозможно, чтобы ее изнасиловали, потому что все знают, что она не отказывает никому. Мама спросила, правда ли это, и я... — Сара фыркнула. — Я сказала, что я действительно много занимаюсь сексом, но я думала, что такая испытанная феминистка, как она, может понять разницу между сексуальной доступностью и изнасилованием в задний проход с сопутствующим избиением.

Дэниел усмехнулся, но было видно, что он потрясен.

— Я преклоняюсь перед тобой, Сара. Правда. Ты самая сильная женщина на свете. Ты богиня.

Сара и Дэниел беседовали до вечера, сидя на скамье, прогуливаясь вдоль реки, а потом лежа на спине и глядя в облака. Она рассказала ему, как мама Джейми отвезла ее в больницу, сама назвалась родственницей и оплатила все медицинские расходы, как Бретт с Джейми помогли ей найти квартиру, работу и даже кое-какую подержанную мебель. Ей понравилось, что Дэниел назвал Джейми героем и сказал, что с ее стороны было благородно уйти из дома, вместо того чтобы остаться и подвергаться унижениям со стороны мелочных обывателей.

Когда он отвез ее домой, уже давно стемнело. У нее кружилась голова от совершенно нового переживания: она высказала то, что было у нее на сердце, и это не было встречено с ужасом или отвращением. Если она и нуждалась в доказательствах того, что се влечение к Дэниелу было не просто сексуальным, то сегодняшний день стал этим доказательством. Это влечение было более чем сексуальным, но более полным. Даже от эмоциональной связи с ним у нее по коже бежали мурашки. Каждый раз, когда он смеялся ее словам или кивком показывал полное понимание, ее мышцы напрягались от узнавания. Она нуждалась в нем физически, но это была не низменная похоть, которую она чувствовала к другим мужчинам. Речь шла не о сексуальной разрядке, а о том, чтобы стать единым двуспинным зверем.

Собираясь выйти из его машины, она задала вопрос, который преследовал ее на протяжении последних несколько часов.

— Дэниел, когда я рассказывала тебе, что произошло... когда описывала, что они сделали со мной, что ты чувствовал?

Он нахмурился.

— Мне было тебя жалко.

— Но... как насчет?..

— Что?

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Мне показалось, что тебе это, возможно, доставило немного удовольствия. Так же, как тебе нравится, когда я плачу?

— Посмотри на меня, Сара. — Она послушалась. Глаза его были огромные и влажные. — Я думаю, что их поступок достоин презрения. У меня сердце разрывается от того, что ты выстрадала, от того, как жестоко с тобой обошлись твои родные. Но при этом, — сказал он, коснувшись кончиками пальцев тыльной стороны ее руки, — в тебе нет ничего, что меня бы не возбуждало. Если то, что я возбуждаюсь, когда ты описываешь твои покрытые кровью бедра, делает меня отвратительным извращенцем, то, помоги мне Господь, я отвратительный извращенец.

— Так я и думала. — Сара открыла дверь машины, нагнулась и поцеловала его в макушку. — Помоги мне Господь, я люблю тебя.

7

Сара жила ради того дня, когда Дэниел дотронется до нее снова. Он приглашал ее ужинать, или встречал после работы, или заходил выпить стаканчик каждый день, но никогда даже не целовал ее на прощание.

Она стала пропускать занятия, потому что, если бы она прогуливала работу, она оказалась бы на улице, но ей как-то нужно было выкроить время, чтобы повидать его.