Приручение зверя. Новая Лолита

Плохим воспоминанием о ногах Сары была смесь крови, пива и семени, которую Джейми вытер с них после того, как ее изнасиловали. Это было примерно через шесть месяцев после случая со спортивными шортами. Он помнил, как его тошнило, когда он обмывал ее, лежащую неподвижно и молча, как он вошел в ванную, чтобы сполоснуть полотенце, и его стошнило в раковину, и сочетание запаха рвоты и грязной тряпки было самым ужасным, что он когда-либо нюхал. К утру проявились синяки, и ее ноги были уже не белые, а в коричневых, черных, синих и фиолетовых пятнах, с красными полосами здесь и там. Когда он провожал ее домой, какая-то старушка, гуляющая с пеки несом, остановилась и спросила, все ли у Сары в порядке. Пока Джейми уверял, что у них все прекрасно, старушка взглянула на ноги Сары и бросила на Джейми такой взгляд, что он порадовался, что она выгуливает не немецкую овчарку

Еще одно хорошее воспоминание: во время его романа с Сарой она очаровывала его разнообразием в постели. Она любила делать минет, быть сверху, любила, чтобы ее брали сзади или стоя. Ничего из этого, строго говоря, нельзя было назвать извращением, но, будучи женатым на Шелли, можно было так подумать. Джейми и Сара делали это во всех существующих позициях, но больше всего ему нравилась та, в которой она была под ним, обхватывала его спину ногами и сдавливала так, как будто пыталась раздавить его кости.

Сегодня ее ноги, как и вся ее фигура, были костлявыми, и он был уверен, что, если бы она сжала его, он бы ничего не почувствовал. Ее кожа выглядела так, как будто порвется, стоит до нее неосторожно дотронуться. Тонкая пленка с просвечивающими голубыми венами, как у стариков. Джейми насчитал семь синяков. Большинство из них уже пожелтели, значит, им было, по меньшей мере, несколько дней, но на правой лодыжке была большая темная припухлость, которая выглядела свежей. Джейми положил руку на синяк и почувствовал, что от него идет жар.

— Что ты делаешь? — спросила она, испугав его.

— Больно? — Он надавил на темное пятно основанием ладони.

— Да.

— Откуда он у тебя?

Она вытянула ноги, и с этим движением рука Джейми скользнула вверх и оказалась на ее колене, которое было гораздо холоднее, чем поврежденная лодыжка.

— Даже не знаю. Я нахожу эти отметины и не могу вспомнить, откуда они. — Она подняла юбку и указала на красную отметину с внутренней стороны бедра, ближе к паху. — Вот посмотри. Болело жутко, а я и не помню, как это случилось.

Джейми дотронулся до метки пальцами, и она поморщилась. Это была не просто царапина или синяк. Это был ярко-пунцовый вспухший рубец длиной в дюйм. Кто-то обжег драгоценную плоть Сары, а она даже не помнила, как это случилось. Было что-то жалкое в том, как она открыла это ему, как будто хотела, чтобы он одобрил это доказательство того, что и она может носить шрамы любви. Как подростки сравнивают футбольные травмы, а матери — растяжки. Он всегда был исключен из таких разговором, но это он мог понять, потому что Сара знала о том, как он однажды сломал руку и ребра. И это была как раз травма, связанная с любовью.

— Он часто тебя вот так ранит? — Джейми не смотрел ей в лицо. Он продолжал гладить рубец и надавливать на него, и, хотя ей явно было больно, она его не остановила.

— Ну да, наверное. Но дело не в том... я не какая-нибудь угнетенная женщина, или как это там называется. Мы оба делаем это. Мы оба забываем, что у тела есть границы. Мы так теряемся друг в друге. На днях я сломала ему два пальца. Я не почувствовала, что сжимаю его руку так сильно. У него большие руки. Сильные пальцы с действительно крепкими костяшками, и я просто... он сказал врачу, что защемил руку дверцей машины, а врач сказал, что, наверно, дверь была тяжелая. — Сара тяжело сглотнула. — Я боюсь, что убью его когда-нибудь. Он ушел из семьи ради меня, еще до того, как узнал, что я могу быть с ним. А теперь... его уволили с работы, с работы, которую он просто обожал. Он все время опаздывал или совсем не приходил, или... он отказался от всей своей жизни ради меня, а я его убиваю.

Джейми видел, что на ней были белые трусики с ромашками того же цвета, что и платье. Его рука уже лежала на ее бедре, так что хватило легкого движения, чтобы коснуться кончиками пальцев желтого кантика. Прикосновение длилось лишь долю секунды, такое быстрое и легкое, что она не могла сто заметить, но его хватило, чтобы Джейми бросило в жар. Он передвинул руку еще на миллиметр, чтобы ладонь оставалась на бедре, но пальцы были над тканью в цветочек. Он не касался ее, только ощущал воздух над ней и представлял себе, вспоминал, какая она.