Прирученное бедствие I

Слишком много вопросов вызывало его появление, его слова и поведение. И я не была уверена, что хочу знать на них ответы.

– То есть, я могу остаться? – он улыбнулся, сверкнув удлинившимися клыками. Когда я видела Йена в последний раз, его оскал не был таким хищным.

– Можешь спать на моей кровати. – я похлопала его по руке, требуя отодвинуться. Он подчинился, с едва заметной, настораживающей задержкой. Йен и раньше слишком тяготел к человеческому теплу, но теперь это все больше походило на одержимость. Он старался быть как можно ближе, больше не задумываясь о том, разозлит меня это или нет. – Я займу кровать Нессы.

Йен поднялся следом, возвышаясь надо мной. А ведь когда-то мне нужно было опускать взгляд, чтобы заглянуть ему в глаза…

Он не стал спорить, быстро скинул туфли и забрался под одеяло. Расстилая постель Нессы, я слышала, как он возится, устраиваясь удобнее.

– Ты и пахнешь теперь совсем по-другому, – вздохнул Йен, зарывшись носом в мою подушку.

– Можно подумать, ты помнишь, как я пахла раньше. – тихо фыркнула я, хотя в его словах была правда. Мне давно уже не нужно было растить двух детей. Как только у меня появилась возможность позаботиться о себе, я избавилась от успевшего стать ненавистным, ромашкового мыла.

– Я все помню.

Когда в маленькой комнатке над пекарней, вновь стало тихо, я пыталась услышать дыхание Йена и не могла. Он не издавал ни звука. Уже засыпая, подумала, что на самом деле никто и не приходил, мне просто приснился очень реалистичный сон.

От этой мысли стало тоскливо и тяжело, но раньше, чем желание открыть глаза и проверить, правда ли я в спальне не одна, стало невыносимым, я соскользнула в беспокойный сон.

Все сомнения и переживания прогнал Йен, потревоживший меня через несколько часов.

– Шани, я не могу там заснуть, мне неуютно. – с упорством, достойным лучшего применения, он пытался забраться ко мне под одеяло, ненавязчиво оттесняя меня к стене.

И на сон, даже самый реалистичный, это было совсем не похоже.

– Мы не поместимся.

– Поместимся. – его уверенность не была ничем подкреплена, но он не отступал. Надсадно скрипели пружины. Эти старые, железные кровати не были рассчитаны на такие нагрузки. – Я компактный.

– Йен… проклятье…

Он все же смог уместиться и вздохнул с облегчением. Я же, зажатая между ним и стеной, не могла позволить себе даже нормально дышать.

– Выметайся из моей постели. – потребовала я сдавленно, а оттого не очень грозно.

И не дождалась никакой реакции.

– Йен?

Волосы на макушке щекотало теплое, размеренное дыхание. Притворялся он или правда мгновенно уснул, я не знала. С трудом, но мне все же удалось отвоевать себе немного свободы.

– От тебя дымом пахнет. – проворчала я, не надеясь на ответ.

– Тела пришлось сжечь. – тихо признался Йен, выдавая себя с потрохами. – Мы слишком живучие, у меня были бы проблемы, если бы кто-то выжил и решил мстить… Хотя, я переоделся, перед тем как прийти к тебе.

Он принюхался к рукаву рубашки и недовольно фыркнул.

– Прости.

– Так ты не заснул. – я попыталась его спихнуть. – Убирайся сейчас же. Врун несчастный!

– Шани, пожалуйста, – он не двигался, как бы сильно я не толкала. – Я не знаю, что будет завтра и как все обернется. Поэтому, прошу, не гони меня сейчас.

– Что ты…

– Я расскажу все завтра.

– Ты сделал что-то страшнее убийства кучи людей?

– Не людей. – поправил меня он. – И я не причастен к тому, что вы завтра узнаете. Но вам это не понравится. Возможно, вы меня возненавидите.

Сердце сжалось.

– Тогда, может не стоит рассказывать?

От его смешка обреченного и тоскливого, стало только тяжелее.

– Кел гвардеец. Он должен знать. И ты тоже. – Легко коснувшись губами моих волос, Йен произнес, рассеянно и невпопад, будто давая подсказку. – Шани, я помню, как ты горела тогда, во время набега. Никогда больше я не видел ничего прекраснее.

Через несколько минут Йен и правда уснул. Я же еще долго лежала без сна, страшась и не желая наступления нового дня.

Ничего хорошего с собой он не нес.

ГЛАВА 2. Присватанный

Утро я встретила в одиночестве, в постели соседки по комнате. На мгновение меня накрыла паника. Если возвращение Йена мне действительно всего лишь приснилось, если на самом деле он не приходил…

Я резко села в постели и с подушки на пол что-то скатилось. Это оказался сложенный из бумаги цветок. На лепестках виднелись обрывки слов. Йен написал мне записку, но прочесть ее я могла лишь уничтожив цветок.

Осторожно развернув листок, я прочла короткое послание и почувствовала себя обманутой.

«Загляну в полдень. Спасибо, что согрела», гласила записка.

– И ради этого я все испортила?

Я не знала кто научил Йена превращать простую бумагу в столь прекрасные вещи, и не знала насколько сложно смастерить что-то такое, но чувствовала себя виноватой из-за того, что уничтожила плоды его трудов. Несмотря даже на то, что он сам вынудил меня это сделать.