Приручи, если сможешь

— Та девушка у костра. Идеальный для тебя вариант. Хорошая семья, достойное воспитание. Та, что заточена под то, о чем ты мечтаешь. Попробуй, почувствуешь разницу и увидишь, что отношения с правильной женщиной могут длиться больше двух месяцев и не начинать раздражать на третьей неделе.

Она права. Но осознание этого идёт параллельно той ярости, которая вспыхивает из-за бесцеремонного потрошения моей жизни и моей мечты.

— Спасибо, Бени! — сдерживаю себя в желании нагрубить и заморозить на месте. Голос и без этого выражает моё состояние. — Но я буду очень благодарен, если ты никогда больше не будешь лезть в мою жизнь!

Темно. Тихо.

— Хорошо… — гулкий ответ. — Ри, не трогай. Ей плохо с тобой.

Как пощёчина.

Богдан… просто… закончи… этот долбанный разговор:

— Пусть сама…

— Эй, от кого скрываетесь? И что за секретные переговоры? — радостный голос Рона разрывает темноту и по нам скользит луч фонаря.

— Сверяем списки подарков Санты и Деда Мороза, чтобы не повторяться! — обнимаю друга немного отрывая от земли.

— Вижу, вижу, физическую силу от Санты ты уже получил, какую попросил у вашего Деда? — ржет он.

Меня отпускает. Да, Рон, вечный амортизатор в наших с Бени стычках. Но если она не выбросит идею с братом из головы, придётся действовать жёстко. В друге я уверен.

— После Нового года увидишь, — подыгрываю я.

— Нет, спасибо!

Подхватывает жену на руки и шепотом, что я едва могу расслышать интересуется всё ли в порядке. У них нет секретов друг от друга. Тем лучше. Не придётся пересказывать.

— Найдёте мне место для ночёвки или оставите любоваться звездным небом?

— Тебе будет полезно, как раз остынешь, — негромко, но так, чтобы я услышал, бурчит Бени.

— Конечно, Богдан, — Рон, догадываясь, что что-то не так, заглушает жену, — сейчас поздороваешься с Сэмом и его Огоньком и сразу же…

Резко охает, но мгновенье спустя продолжает:

— … уточним у Ильи. Он обещал обо всем позаботиться.

— Что за Огонёк? Вы подарили Сэму хомяка?

Я знаю ответ. И это продолжает бесить, потому что не прошло и двух суток, а она стала для них и Огоньком, и Ри… А для меня?..

— Нет, это наша будущая родственница, — с вызовом бросает Бени.

Бени… не доводи… С удовольствием попросил бы Рона приструнить его женушку, но, к сожалению, в их случае это не работает… Жаль… Очень жаль…

— Насколько я знаю, Ри тебе пока ничего не ответила, так что не торопи события.

Спасибо, друг! Выдох облегчения.

— Но я за! Она классная! — добавляет тут же.

Бл. ть! Да вы сговорились!

Выходим к костру и я сразу же вижу Сэма стоящего рядом с Региной. В его руках тонкая длинная веточка, на которую она нанизывает белый цилиндрик зефира.

— Сэм, смотри кто приехал! — окликивает его Рон, спуская Бени с рук.

— Богдан! — улыбка до ушей и ко мне бежит мини Бени.

Ну, что ж, хорошо, что уже дорос, чтобы произносить моё имя полностью, когда он только начал говорить я был «болотом» (bog англ. — болото, трясина).

Подхватываю его на руки:

— Мама все так же против превращения тебя в настоящего мужчину? — треплю его кудри, доходящие почти до плеч.

— Не длина волос делает мужчину мужчиной, — недовольно.

Конечно, Бени, тем более такой внешний вид раньше научит его по-мужски доказывать, что он не девчонка. Так что если рассматривать ситуацию с этой стороны…

— Ри, я тут узнала, что с господином Герасимовым вы уже знакомы, они с Роном учились в одной школе. Так, что, дорогая, ничего не поделаешь, это почти как родственник, школьное братство и бла-бла-бла, — Бени чётко обозначает свою позицию.

— Здравствуйте, господин Герасимов, — поддерживает она подачу Бени по-английски.

Ещё обижена?

— Поговорим? — делаю первый шаг. По-русски.

Да, Бени, ты зря игнорировала изучение языка лучшего друга твоего мужа. Я вот сразу как стало понятно, что ты «надолго» озаботился улучшением испанского.

— Что он сказал? — дергает она Рона.

— Пошли, нам нужно узнать у Ильи подробности размещения.

— Нет, — пытается вывернуться из его объятий.

— Да, — говорит он с нажимом и что-то шепчет ей на ухо.

— Хорошо. Сэм, малыш, иди ко мне, а то оставишь тебя с Богданом, вернешься, а ты уже рекрут готовый к службе, — недовольно шипит она, забирая у меня сына. — И в вашу хваленую школу раньше двенадцати не отпущу! — это уже ухмыляющемуся мужу.

Легко прикасаюсь к плечам и разворачиваю так, чтобы лицо освещалось огнём костра. Волосы заплетенные в косу сами как пламя, переливаются, бликуют, вспыхивают и гаснут. А она как будто ниже, тоньше, моложе. Желание обнять просто невыносимо, но мы же «поговорить». Беру за руку. Тёплая. Подношу к губам, целуя кончики пальцев.

— Прости.

— Прощаю, — искренне и без сожаления.

— Здесь есть место, где можно спокойно поговорить, и желательно при свете?

— Подождем до утра? — мягко улыбается.

— Нет, — подхватываю вторую руку, проделывая с ней тоже самое и уже не отпускаю, — сейчас.

— Пошли.

И через минуту мы оказываемся около палатки. Двухместной.

— Прошу, — расстегивает молнию, приглашая внутрь.

Усаживаюсь, стягивая ботинки, она сразу же присоединяется, закрывая вход и щёлкая маленькой лампочкой подвешенной сбоку.